проявлением здравого смысла. Орр был сумасшедшим, и его можно было освободить от полётов. Единственное, что он должен был для этого сделать, — попросить. Но как только он попросит, его тут же перестанут считать сумасшедшим и заставят снова летать на задания. Орр сумасшедший, раз он продолжает летать. Он был бы нормальным, если бы захотел перестать летать; но если он нормален, он обязан летать. Если он летает, значит, он сумасшедший и, следовательно, летать не должен; но если он не хочет летать, — значит, он здоров и летать обязан. Кристальная ясность этого положения произвела на Йоссариана такое глубокое впечатление, что он многозначительно присвистнул.

«Хитрая штука эта „Уловка-22“», — заметил он.

«Ещё бы!» — согласился Дейника{303}.

Глава 19

Создание самолётов в ГУЛАГе

Пе-8 он же ТБ-7, он же АНТ-42

(СССР)

Принят на вооружение: 1940 год

Количество, ед.: 93

Экипаж, чел.: 11

Размах крыла, м: 39,1

Максимальная скорость, км/ч: 443

Практический потолок, фут (м): 36 000 (11 000)

Максимальная дальность, км: 3700

Бомбовая нагрузка, кг: 5000

21 октября 1937 года сотрудники НКВД арестовали Андрея Николаевича Туполева, главу конструкторского бюро ЦАГИ — Центрального аэрогидродинамического института в Москве, а вместе с ним и 150 работников бюро. Их обвинили в шпионаже, вредительстве, а также поддержке контрреволюционной организации. В действительности же этот арест был частью масштабной «чистки» учёных, которую на протяжении уже нескольких лет проводил Иосиф Виссарионович Сталин. Он испытывал глубокое недоверие к интеллектуалам. Они были классовыми врагами и являли собой всё, что революция желала предать забвению: элитарность, буржуазную культуру и другие далёкие от повседневной жизни вещи, к которым предрасположена академическая среда.

C юристами, философами и историками всё понятно, но решение об аресте инженеров кажется немного необдуманным. Истории вряд ли известна профессия, представители которой оставались столь же лояльными к своим лидерам, вне зависимости от политики или идеологии. Хоть сталинский режим и не жаловал историю, но важность роли инженеров в модернизации советского общества была всем очевидна. После того как наиболее подозрительные лица были расстреляны, остальным разрешили продолжить работу в специальных исправительных учреждениях, которые в народе называли «шарашкиными конторами»{304}. Руководство таких «контор» должно было обеспечить чёткую постановку целей, тщательный контроль и необходимую дисциплину. Заключённых не морили голодом и не пытали. Каждый получал то, что ему было нужно, — еду, одежду и сигареты. Но Александр Исаевич Солженицын в книге «В круге первом»{305}, рассказывающей о его собственном опыте работы в «шарашке», написал: «Это было, без сомнения, ремесло заключённого; самая болезненная работа в мире, потому что она никуда не ведёт». В случае нарушения дисциплины риск быть депортированным в Сибирь, в гораздо худшие условия, был очень велик. Для авиационных инженеров из ЦАГИ был создан отдельный лагерь — «Центральное конструкторское бюро» — в посёлке Болшево на окраине Москвы. Туполев согласился остаться руководителем бюро, и, поскольку он был незаменим, мог диктовать условия. Андрей Николаевич всегда был человеком очень домашним, и, не считая страсти к полётам, семья была для него на первом месте. Он должен был поддерживать переписку с женой Юлией Николаевной, которую поместили в другой лагерь. Детям же пришлось остаться со старой няней дома на улице Каляевской{306}.

Андрей Николаевич Туполев вырос в скромных условиях в деревне Пустомазово в ста километрах к северу от Москвы, где находилась небольшая усадьба его родителей. В отличие от своих столь же увлечённых самолётами соотечественников Игоря Ивановича Сикорского и Александра Николаевича Прокофьева-Северского, которые эмигрировали в Соединённые Штаты, Туполев после революции остался в России. В 1929 году после окончания Императорского Московского технического училища и нескольких лет преподавания там он взял на себя руководство конструкторским бюро ЦАГИ. Здесь к нему присоединился многообещающий инженер Владимир Михайлович Петляков, специалист по проектированию крыльев. Вместе они конструировали как пассажирские самолёты, так и истребители и бомбардировщики, в том числе огромный агитационный самолёт «Максим Горький», АНТ-20 — двадцатую модель Андрея Николаевича Туполева. Оснащённый восемью двигателями, собственной киноустановкой, фотолабораторией и радиостанцией, а также при размахе крыльев в 63 метра, этот самлёт стал самым большим в мире.

Когда Туполев и Петляков были арестованы, они как раз завершали испытательные полеты большого четырехмоторного бомбардировщика АНТ-42. Первые чертежи были сделаны летом 1934 года на основе набора, казалось бы, нереальных характеристик — типичная ситуация при диктатуре. Самолёт должен был нести не менее двух тонн бомб на расстояние 4500 километров — примерно как от Москвы до Парижа и обратно — со средней скоростью 440 километров в час. Причём полёт должен был осуществляться на высоте 9000 метров, то есть далеко за пределами досягаемости как артиллерии, так и истребителей. После испытаний прототипа конструкторы смогли с удивлением заключить, что всё это вполне достижимо, к тому же оказалось, что бомбовую нагрузку можно увеличить даже до пяти тонн.

АНТ-42 был сделан из дюралюминия с мощными стальными лонжеронами для жёсткости крыльев. Поперечное сечение корпуса самолёта было похоже на луковицу, а сам он был настолько узким в верхней части, что двум лётчикам приходилось сидеть друг за другом, под каждым из них находилась отдельная девятимиллиметровая стальная пластина. Позади них сидел бортрадист на чуть более тонкой стальной пластине, в просторном брюхе под ним располагался борттехник самолёта, а у самого носа — стрелок-бомбардир. Повсюду было разбросано множество пулемётных позиций. Как и в немецких самолётах «Штаакен» во время Первой мировой войны, две из них находились в задних частях гондол шасси на средних двигателях, и операторы вынуждены были заползать туда на четвереньках через нервюры. Весь экипаж состоял из 11 человек.

Для достижения достаточного ускорения, подъёмной силы и набора высоты требовалась большая мощность двигателя — в общей сложности почти четыре тысячи лошадиных сил, разделённых на четыре традиционных поршневых двигателя. Кроме того, внутри самого корпуса был установлен пятый двигатель. Предполагалось, что мотором будет приводиться в действие компрессор, который под высоким давлением станет подавать дополнительный воздух в другие двигатели. Это усиливало их мощность и обеспечивало поддержание скорости на большой высоте, где воздух был максимально разрежен.

Все считали, что АНТ-42 станет самым мощным бомбардировщиком в истории авиастроения, и даже американцы с их Б-17 «Летающей крепостью» отойдут на второй план. Но после ареста Туполева и Петлякова испытательные полеты были отменены на время рассмотрения всех обстоятельств.

Поэтому неясно, был ли АНТ-42 задействован в бомбардировках Финляндии во время Зимней войны, развернувшейся через три месяца после начала