Напалм был также испытан в так называемой «мышиной бомбе», разработанной специально для бомбардировок на территории Японии. Сама бомба была огромная и могла содержать в себе более тысячи бульдоговых летучих мышей, на каждой из которых был прикреплен заряд с напалмом замедленного действия. Принцип был основан на том, что бомба, выпущенная с парашютом на рассвете, раскрывалась в середине падения, примерно в трёхстах метрах над землёй. В результате летучие мыши освобождались и инстинктивно искали тёмные места, такие как карнизы и чердаки, чтобы скрыться, часто на расстоянии шестидесяти миль от места сброса бомбы. Через короткое время напалм срабатывал, животные воспламенялись, и вспыхивали пожары{267}.

Меньшей точности при бомбардировке невозможно и представить. Тем не менее эксперименты с применением летучих мышей считались успешными. Результатом сброса одной бомбы становились около четырёх тысяч горящих целей, что намного больше, чем при использовании обычных зажигательных бомб, которые обеспечивают возгорание не более нескольких сотен объектов. Однако лучше всего в этом принципе было то, что «источник пожара скрывался, при этом ни жители, ни пожарные не замечали его, пока не становилось слишком поздно»{268}.

Для того чтобы сбрасывать бомбы, американские ВВС тут же обзавелись флотом тяжёлых бомбардировщиков. Хотя к концу 30-х годов производство таких самолётов уже было налажено, силу оно набрало только лишь после вторжения Германии в Польшу в сентябре 1939 года. Генерал Спаатс вернулся из инспекции по Европе и сказал: «У люфтваффе больше самолётов в воздухе во время одного рейда через Польшу, чем у Соединённых Штатов самолётов вместе взятых»{269}. Это стало причиной заказа 250 бомбардировщиков. Когда 14 июня 1940 года Франция пала, заказ был увеличен до 512.

Все самолёты были типа «Боинг Б-17 „Летающая креп ость“» — такое название он получил из-за того, что был оборудован восемью огневыми точками, позволявшими эффективно защищаться от атак с разных сторон. Когда самолёты летели в специальном шахматном порядке, общая огневая мощь становилась настолько огромной, что даже самым эффективным немецким и японским истребителям приходилось сдаваться. И это было крайне важно, потому что американцы всё ещё делали упор на дневные бомбардировки. Они должны были проводиться с большой высоты, предпочтительно до границы стратосферы, где цвет неба меняется на тёмно-фиолетовый, и уже видны звёзды. Лётчиков снабжали дополнительной тёплой одеждой и закрывающими всё лицо кислородными масками, которые плотнее прилегали к коже по мере увеличения высоты.

Под давлением, к которому приложил руку и президент Рузвельт, американский писатель Джон Стейнбек, уже тогда знаменитый, будущий лауреат Нобелевской премии, согласился написать книгу о самолёте. Она должна была стимулировать молодых людей поступать на службу в ВВС и в то же время успокаивать их родителей. В начале книги, получившей название «Бомбы вниз», автор отдаёт дань технологической войне как «войне транспорта, машин массового производства, гибкости и изобретательности […] Короче говоря, форме войны, к которой американцы, вероятно, более склонны и в которой сражаются лучше, чем кто-либо другой»{270}. Остальная часть книги отводится для безудержного хвастовства самолётом Б-17 с его «изящным и мягким полётом», преувеличению мер безопасности и преуменьшению опасностей для пилотов: «Основной принцип сбивания самолётов противника такой же, как в обычной охоте на уток»{271}.

Коллега Стейнбека Эрнест Хемингуэй утверждал, что предпочёл бы лишиться трёх пальцев правой руки, чем написать подобную книгу, и можно догадываться, что и сам автор, в молодости либерал левого толка, впоследствии — убеждённый противник маккартизма, испытывал за своё произведение угрызения совести, поскольку книга была чистой воды пропагандой{272}. Впрочем, трудно утверждать что-либо определённое: незадолго до смерти Стейнбеку доведётся побывать на Вьетнамской войне в качестве корреспондента, и пожилой писатель эту войну поддержит.

Б-17 «Летающая крепость» во время бомбардировок Второй мировой войны сбросил более 640 000 тонн бомб — больше, чем любой другой американский самолёт{273}. Многие из них ударили по Неаполю.

Этот бедный и тесный итальянский город подвергался нападениям более 200 раз, и первые атаки были направлены на портовые районы, железнодорожные объекты и промышленные предприятия. Затем он стал целью бессистемных ковровых бомбардировок, в результате которых в общей сложности было убито около 25 000 человек. Самое ожесточённое нападение произошло под солнцепёком 4 августа 1943 года, через месяц после того, как союзники вторглись на Сицилию и через неделю после того, как Бенито Муссолини был арестован и смещён с поста председатея правительства Италии.

В этой операции было задействовано четыреста «Летающих крепостей». «Чудовищный рёв моторов, казалось, заполнял пространство, проникая в мозг, в каждую клеточку тела. […] Все ожидали смерти»{274}. Городские власти уже давно объявили эвакуацию. Те, у кого была такая возможность, бежали из города. Другие искали убежище в подвалах. Чаще всего граждане пережидали нападения именно там, а не в общественных убежищах, организованных зачастую в катакомбах времён императорского Рима. Некоторые из них были тесными и плохо проветривались. В одной из них 268 человек были затоптаны в панике.

В течение двух часов были разрушены тысячи домов, а вместе с ними больница Санта-Мария-ди-Лорето и древняя базилика Санта-Кьяра XIV века.

Для нанесения ударов чаще применялись обычные взрывные и зажигательные бомбы, чем так называемые «блокбастеры», бомбы особо высокой мощности. Применять экспериментальные образцы с полигона в штате Юта было нецелесообразно. Напалмовые бомбы тогда были ещё не готовы. Это не в последнюю очередь касалось «мышиной бомбы», дальнейшие разработки которой, несмотря на многообещающие результаты, вскоре были заморожены. Проект был дорогостоящим, а вскоре у него появился новый конкурент — атомная бомба, которая казалась ещё более перспективной.

Но разработка напалмовой бомбы М69 всё-таки была завершена, и в 1944 году она была применена в серии атак на японские города, во время которых, если верить докладам лётчиков, запах горелого мяса проникал прямо в кабины{275}. Использование напалмовой технологии, которая с самого начала полностью принадлежала химическому гиганту «Доу Кемикал», продолжалось в полную силу во время войны во Вьетнаме более тридцати лет спустя. Даже после того как фотографии изуродованных жертв появились на всех телеэкранах мира, вызывая ужас и отвращение, изобретатель Луис Физер заявлял, что ему нечего стыдиться: «Я не имею права морализировать на тему использования напалма просто потому, что я изобрёл его»{276}. Таким образом, он ставит себя в не столь уж малочисленные ряды инженеров, которые во все времена утверждали, что не несут ответственности за свои изобретения: они твёрдо настаивали на том, что если кто-то