откупорив одну из них, обнаружил, что внутрь попала вода, – вероятно, когда корабль затонул у плотины Бантли, – и вино испортилось. Но так как ягоды бузины уже поспевали, Вьюнок каждый день занимался приготовлением нового вина, ежедневно уделяя этому много часов. Тысячелист помогал ему, а также готовил еду и собирал дрова, поэтому оба они постоянно были чем-то заняты.

Когда Меум закончил мастерить многочисленные полки и шкафы, он обнаружил, что ему больше нечем занять время. Он часто ходил на рыбалку, но, по правде говоря, бóльшую часть времени проводил в компании Бена. Бен и гном часами сидели на верхней перекладине ограды или на каком-нибудь старом пне и шептались, склонив головы друг к другу. Было очевидно, что они продолжали обсуждать свой загадочный план и что у Меума не было никакого желания оставаться на зиму на Терновой аллее.

В тридцати ярдах от входа в нору господина Барсука в густых зарослях папоротника Бен и Меум нашли небольшое углубление в песчаном склоне, над которым нависали переплетавшиеся корни терновника, создававшие естественную крышу. Меум устроил здесь мастерскую, но ни словом не обмолвился о нём ни Тысячелисту, ни Белке, и уж конечно он ничего не сказал о нём Вьюнку. Кроме Меума и Бена, в эту тайну было посвящено лишь одно живое существо – зелёный дятел по имени Дятл, который жил на высоком ясене в конце Терновой аллеи. Дятл был славным малым с военной выправкой, красивым зелёным оперением, густыми чёрными «усами»[44] и тёмно-красной «шапочкой» на макушке. Он оказался большим знатоком древесины, и от него Меум узнал почти всё, что нужно было знать о плотницком деле.

Под покровом темноты или днём, пока Вьюнок и Тысячелист трудились в доме господина Барсука, эти три заговорщика тайно собирались в мастерской, откуда время от времени доносился приглушённый стук молотка или визг пилы.

Дятл каждый день носился над Терновой аллеей с длинными щепками и ветками в клюве, а Меум частенько наведывался в заросли высокого тростника на берегу реки, возвращаясь в мастерскую с длинными крепкими стеблями.

Не буду больше скрывать от вас правду – они строили машину, которая внешне очень напоминала аэроплан! Должен сказать, что она была сконструирована и построена очень искусно и ловко. Её длина составляла никак не меньше трёх футов[45], а размах крыльев был таким, что они простирались от одной стены мастерской до другой. Её каркас состоял из отдельных элементов и секций, прочно соединённых друг с другом, а внутри были установлены несколько маленьких кресел, сделанных из полых стеблей тростника, и одно кресло пониже, но в четыре раза шире остальных.

Однажды Меум поинтересовался у Белки, какой у неё объем талии. Столь неожиданный вопрос застал Белку врасплох: она ответила, что не имеет об этом ни малейшего представления, и тогда Меум снял с неё мерку. Белка подумала, что Меум шьёт для неё одежду и сказала, что это будет пустой тратой времени, – она никогда не носила одежду и вовсе не собиралась делать этого, ведь Пан раз и навсегда дал ей отличную шубку, которая хороша в любую погоду. Меум усмехнулся и сказал, что поспорил с Беном о том, какой у Белки объём талии, и они хотели разрешить этот спорный вопрос. Но Белка всё же заподозрила что-то неладное и решила держать ушки на макушке.

Время шло; день за днём, ночь за ночью творение Меума постепенно принимало свою форму, и, наконец, сборка каркаса была завершена; оставалось только закрепить обшивку на его многочисленных шпангоутах, лонжеронах и нервюрах[46].

У машины было две двери, по одной с каждой стороны корпуса, или фюзеляжа, и, конечно же, Меум установил в салоне множество разных ящичков, шкафчиков и тому подобных удобств. Позже ему пришлось убрать некоторые из них, чтобы снизить вес конструкции. Бен, знавший об авиации всё или почти всё[47], умолял Меума свести число этих излишеств к минимуму.

– Так не годится, Меум, машина должна быть лёгкой, иначе она не сможет подняться в воздух.

И расстроенный Меум убирал то, над чем работал много часов. Но, в конце концов, Бену виднее.

Итак, к концу июля каркас машины был полностью готов. Оставалось решить одну важную проблему: найти какое-нибудь непромокаемое покрытие для обшивки каркаса, лёгкое и прочное одновременно. Это была серьёзная задача, и для её решения выдвигались самые разные предложения.

Дятл предложил использовать листья, что было довольно глупой идеей, а Бен считал, что может сгодиться мышиная кожа, однако понадобилось бы слишком много времени, чтобы поймать достаточное количество мышей и сшить их шкурки друг с другом. Кроме того, Меум обратил внимание Бена на то, что, когда шкурки намокнут, вес машины станет огромным, и она просто не взлетит.

В отчаянии Меум подумал о козах – козах мистера Златошвейца. Они всегда готовы были прий-ти гномам на помощь, и, посоветовавшись с Беном и Дятлом, Меум решил, что посвятит коз в свою тайну. На том они и порешили, и ночью двадцать пятого июля трое заговорщиков, улизнув от остальных, направились в сад мистера Златошвейца.

Глава 18

Чудо-птица

Добравшись до сада, Меум, Бен и Дятл нашли коз спящими под яблонями. Серпик луны был очень тоненьким, но на фоне звёздного неба на яблонях были хорошо заметны невызревшие ещё яблоки.

Меум тихонько подошёл к спящей козе и осторожно погладил её по носу.

– Матушка коза! Матушка коза! Пожалуйста, проснись, нам нужен твой совет!

– А? Что такое? Кто это?

– Меум и Бен – мы пришли попросить у тебя совета в одном очень важном деле, и мы просим простить нас за то, что потревожили тебя в столь поздний час.

– Ничего страшного, ничего, – ответила добродушная коза. – Выкладывайте!

– Прежде всего, – сказал Меум, – мы должны попросить тебя хранить то, о чём мы собираемся тебе рассказать, в тайне. Об этом никто не должен знать, особенно Вьюнок и Тысячелист.

Матушка коза кивнула.

– Вот какое дело. Бен и я строим Чудо-птицу, на которой, как мы надеемся, мы доберёмся до острова Вальдшнепа.

– Да, – ответила матушка коза, – понимаю. Я знаю всё о вашем путешествии, потому что Бен мне всё рассказал, в том числе и о том, как вы потеряли свой корабль на плотине Ветрень.

– Дело в том, что мы уже почти построили Чудо-птицу, но работа застопорилась из-за того, что нам нужен какой-нибудь лёгкий непромокаемый материал, чтобы обшить каркас. Мы перебрали всё: листья, шкурки и тому подобное, но всё это не годится.