Шрифт:
Закладка:
Когда стало ясно, что «Джини Динс» осталась лежать на дне реки у подножия плотины Ветрень, филин Бен, его жена и Белка безуспешно пытались утешить троих гномов. Те были так подавлены горем, что поклялись друг другу прекратить путешествие и после пары дней отдыха в каком-нибудь тихом местечке вернуться обратно на Гремящую мельницу и поселиться там со старыми друзьями.
Разумеется, это было невозможно, потому что гномы ни за что не смогли бы проделать обратный путь до конца лета, ибо им пришлось бы преодолеть пешком много миль, и Бен указал им на это:
– Нет, – сказал гномам этот мудрый добрый филин, – не делайте этого. Послушайтесь моего совета: найдите какое-нибудь уютное местечко неподалёку от реки и устройтесь там на зиму. Мы с женой присмотрим за вами, чтобы с вами ничего не случилось, а следующей весной вы сможете вернуться на Гремящую мельницу.
И после долгих слёз и споров (некоторые из которых были очень жаркими) гномы стали подыскивать себе какое-нибудь временное жилище. Как обычно, на помощь пришёл Бен. Он рассказал гномам, что всего в полумиле от реки есть тихая дорожка, где можно было найти именно то, что требовалось гномам. Дорожка шла по небольшой лощине, крутые склоны которой густо заросли кустами боярышника и терновника[42]; никто никогда не заглядывал туда, разве что осенью, когда созревали ягоды тёрна. Тогда миссис Златошвейц с козами ходила туда собирать эти ягоды (козы следовали за супругами Златошвейц по пятам, словно собачки). Она делала отменный терновый джин, который славился на всю округу, что могли бы подтвердить многие студенты Оксфорда.
Бен узнал обо всём этом от козы, которой он рассказал всю историю их путешествия.
Наконец, убедив Вьюнка присоединиться к ним и дождавшись ночи, путешественники пересекли луг, чтобы посмотреть предложенное Беном место.
Местечко действительно оказалось укромным и уединённым; Вьюнку оно сразу приглянулось. Корни боярышника, извивавшиеся словно змеи, выходили здесь из-под земли и огромными каскадами и клубками свисали с крутых склонов, а под ними располагались гроты и пещеры – чрезвычайно уютные. Более того, повсюду разросся плющ, а густые заросли папоротников, примулы, болиголова, лугового сердечника и ежевики полностью скрывали эти потайные места и пещеры от любопытных глаз.
Что до Меума и Тысячелиста (и Белки), то они просто влюбились в это место.
– В жизни не видел такой уютной живой изгороди! – воскликнул Меум, а Бен, сидевший рядом, покачал головой, как китайский болванчик, словно хотел произнести: «А что я вам говорил?»
По правде говоря, поселиться в корнях живой изгороди после жизни в уютной норе под Гремящей мельницей, а до этого – в пещере под старым дубом в Дубовой заводи, было для наших гномов своего рода шагом назад, переездом в менее престижное жильё. В стародавние времена гномы, обитавшие в дуплах и корнях деревьев, считали себя выше гномов, селившихся в живых изгородях, но так как последних больше не осталось, всё это уже не имело особого значения.
Едва гномы устроились на новом месте, как их навестила соня, желавшая познакомиться с новыми соседями. Это была милая маленькая зверушка, круглая, словно мячик для гольфа, очень добрая и дружелюбная. Именно она представила гномов Лесной свинке (лесными свинками гномы называли ежей), а Лесная свинка с благоговейным трепетом в голосе шепнула Вьюнку, что в норе, расположенной в конце Терновой аллеи (именно так называли дорожку с живой изгородью, пролегавшую в лощине), живёт папоротниковый медведь – барсук.
– Что ж, пойдём познакомимся с ним, – сразу же предложил Вьюнок, – и засвидетельствуем ему наше почтение. Сдаётся мне, если мы останемся здесь на зиму, он может быть нам полезен.
И вот, вместе с соней и Лесной свинкой, которые указывали гномам дорогу, вся компания явилась к господину Барсуку. Они застали его выходящим из норы на террасу, прикрытую от солнца папоротниками, и когда Лесная свинка объяснила причину их визита и рассказала господину Барсуку о том, как гномы потеряли свой корабль, тот очень обрадовался. Дело в том, что господин Барсук был очень одинок, и его жизнь сильно напоминала жизнь Белки в Вороньем лесу. Конечно, сони, ежи и им подобные зверьки были очень хорошими соседями, достойными уважения, но с ними невозможно было вести умные и продолжительные беседы. Гномы и белки – совсем другое дело.
– Заходите, заходите, – сказал господин Барсук, когда Лесная свинка, наконец, закончила свой рассказ. – Я старый холостяк и живу здесь в полном одиночестве столько лет, что уже давно перестал вести им счёт. Буду очень рад помочь вам, помочь всем, чем могу. Заходите же, заходите все!
Гномы последовали за барсуком в его подземную крепость. Когда они шли по тёмному тоннелю, то и дело спотыкаясь, Меум шепнул Вьюнку:
– Неплохо, а?
Вьюнок прошептал в ответ:
– Сдаётся мне, нам очень повезло.
– Угощайтесь мёдом, – предложил господин Барсук, похожий на медвежонка, устраиваясь на лежанке из папоротниковых листьев, когда гномы вошли в его уютную пещеру. – У меня чудесный мёд!
Гномы что-то вежливо пробормотали, а Белка изо всех сил ткнула в бок Тысячелиста, который забыл снять колпак.
– Я наслышан о вашем путешествии вверх по Причуди, – сказал господин Барсук, когда все принялись за мёд, и в темноте раздалось чавканье и причмокивания.
– Вы слышали о нём? – воскликнул удивлённый Вьюнок, облизывая один палец за другим. – Кто же вам рассказал?
– Ох, я уже не помню. Я очень много брожу по ночам – слоняюсь, знаете ли, возле плотины… Кто-то рассказал мне, то ли водяная крыса, то ли кто-то ещё, или, быть может, Чомга. Да, теперь я припоминаю, что это была она. Но я думал, что вас было четверо. Где же ещё один?
– О, вы, вероятно, имеете в виду Морошика, – ответил Вьюнок. – Ну, Морошик… э-э-э… с ним стало очень тяжело иметь дело, и… э-э-э… Однажды ночью он снова исчез, и с тех пор мы его не видели. Он всегда был сам по себе, никогда не мог долго усидеть на одном месте.
– Что ж, – сказал барсук, – так как вы оказали
