Оставалось выполнить последний обряд. Обмакнув палец в баночку с золотой краской, Нала поставил ученику точку на переносице, потом помог надеть через голову красный шерстяной шнур.

Отошел на пару шагов, довольно осмотрел взволнованного Бхиму.

– Ну, давай, – подбодрил он гонда.

Тот медленно, нараспев прочитал мантру «Савитри», пока Нала стоял, возложив руку ему на голову.

Когда гонд замолк, ачарья с улыбкой сказал:

– Теперь ты кшатрий и имеешь право открыто носить оружие в любом городе. Знаки отличия кшатрия – золотая точка на лбу, посох из дерева удумбара и хлопковая одежда красного цвета. Посох должен доходить точно до лба, не ниже и не выше. Ты можешь как равный разговаривать с любым командиром вплоть до наяки. Твоя главная задача – защита махараджи, брахманов, а также священных коров, всегда и везде… Все, о чем я сейчас сказал, очень важно, так как является раджпути – традициями нашей варны. И запомни: отныне для тебя родина называется Арьявартой, а не Бхаратаваршей, потому что теперь ты дваждырожденный. Вот это название и кричи во время атаки.

Потом озабоченно спросил:

– Ты знаешь свое тайное кшатрийское имя?

– Да, мне его открыла мама, когда я отправился искать армию Пулумави. Она сказала, что на поле боя все равны, так что я имею право его знать.

– Отлично! – довольно заключил Нала. – Значит, мне не надо придумывать.

После завершения вратьястомы малв предложил новоиспеченному кшатрию разделить с ним торжественный ужин. Бхима с удовольствием опустился на циновку, окидывая восхищенным взглядом блюда и миски.

Настоящий пир!

Кусочки слегка поджаренного молодого сыра, сдобренные пастой из масла гхи, шпината и специй, издавали острый аромат. От горшков с чечевичной похлебкой и овощного сабджи в сливочно-ореховом соусе поднимался пар.

Вот белая горка риса, подрумяненные лепешки, стебли молодого чеснока. Аккуратно сложены друг на друга хрустящие рулетики из клубней таро, посыпанные кунжутом и политые йогуртом. А вон там главное блюдо – оленина, тушенная в красном вине с грибами и апельсиновой цедрой.

Не обошлось и без кокосовой стружки для добавления в соусы – по вкусу, потому что она придает блюдам сладость. Ну и конечно здесь были кувшины с араком и тодди, как же без них.

Когда друзья утолили первый голод, завязалась непринужденная беседа.

– Я думаю наведаться к жрицам Шакти, – словно невзначай уронил Нала. – Поедешь со мной?

Бхиму мгновенно бросило в краску. Он отрицательно покачал головой и, чтобы скрыть смущение, потянулся за пресной лепешкой, начал с преувеличенным вниманием заворачивать в нее жареный сыр.

– Ну ты как? – настаивал малв, пряча улыбку в усах.

– Обязательно про это говорить? – сквозь зубы бросил Бхима.

Нала хохотнул, но не стал настаивать.

И тут же съехидничал:

– Как хочешь… Я, наверное, попрошу Канти намазать меня маслом, а то опять растрачу весь пыл на эту тихоню Абху, – равнодушным тоном проговорил он, бросив полный иронии взгляд на Бхиму.

– Твое дело, – буркнул гонд.

Малв хлопнул его по плечу.

– Ладно, не обижайся. Это я по-дружески тебя поддел… Должен тебе сознаться, что поражен твоим постоянством. Хотел бы я так влюбиться! Чтобы больше ни о ком не думать. А то все девадаси да рабыни – всегда делают то, что скажешь, скукотища.

Потом внезапно поменял тему:

– Ты вообще-то кем хочешь служить?

– В смысле?

– Ну там… в охране, наякой или, может быть, диверсантом.

– Еще не решил.

– Тогда у меня к тебе предложение… Закругляйся, пошли, я тебе кое-что покажу.

Он подвел Бхиму к конюшне. Миновав стойла, друзья оказались перед закрытой дверью. Нала открыл замок ключом, распахнул створки, а затем широким жестом пригласил Бхиму войти.

Тот сделал шаг и… обомлел. В центре помещения, которое из-за обилия инструментов и листов железа напоминало кузню, стояла блестящая темно-розовая птица. В нос ударил сильный запах рапсового масла.

– Вимана! – ахнул гонд.

На боку самолета красовался нарисованный красной краской крест с загнутыми концами и четырьмя симметрично расположенными кружками – символ звука «ом».

Положив руку на медное крыло птицы, Бхима ощутил холод металла, а когда слегка постучал по нему костяшками пальцев, послышался гулкий певучий звук. Так на удар отзывается котел для кипячения воды.

– Нравится? – с гордостью в голосе спросил Нала.

Увидев радостное изумление на лице гонда, выпалил:

– Давай обучу тебя на пилота! Моего напарника тигр задрал, так что теперь, кроме меня, на ней летать некому… Представляешь, его ни разу не сбивали во время рейдов, а погиб глупо, на собственном поле… Короче, мне нужен сменщик, мало ли что может случиться.

– Даже не знаю, – с сомнением покачал головой Бхима. – Я выше верхушки нима над землей не поднимался… Да и то в детстве, когда за медом лазил.

– Мед? Как ты его ешь, он же противный на вкус, его надо тростниковым сахаром разбавлять, иначе в рот не возьмешь.

Бхима усмехнулся:

– Когда ячмень не уродится, и не такое будешь есть. Тебе не понять, ты никогда не голодал… А вообще-то мед разный, смотря с каких цветов пчелы пыльцу собирают, и какие пчелы – большие или маленькие… Нимовый мед старикам для зрения полезен.

– Ну, так что? – вернулся Нала к прерванной теме. – Может, пробный полет?

– Давай, – с радостью согласился Бхима…

Он никогда не забудет этот день.

Когда колеса машины оторвались от земли и она, плавно покачивая крыльями и натужно воя, устремилась вверх, его охватил детский восторг. Если бы не ремни, тесно охватывающие поясницу и грудь, он бы, наверное, пустился в пляс. Не помня себя от счастья, гонд затянул песню. Вцепившийся в рычаги управления Нала с улыбкой покосился на товарища…

Теперь Бхима проводил все дни в ангаре, даже ночевал здесь, подложив под голову промасленную ветошь. К запаху рапса он привык быстро, а пальцы сами находили нужную деталь в глубине машины, прежде чем он успевал подумать, где она находится.

Вечерами ачарья обучал его мантрам, посвящал в тантрические таинства, без знания которых полет невозможен, рисовал на высушенных пальмовых листьях схемы узлов. Объяснял, для чего нужны педали, зеркала, закрылки и дефлекторы, показывал, как правильно изображать янтры[187].

Малв не оставил без внимания и направления воздушных потоков, расположение и характеристики атмосферных слоев, а также особенности управления виманой при попадании в воздушный вихрь.

До конца месяца Бхима изучил все секреты управления виманой, расположение рычагов и их назначение, способы маневрирования в воздухе. Он мог легко начертить по памяти устройство любого агрегата и объяснить принцип его действия.

Еще две недели ушли на летную практику.

Гонд научился расщеплять солнечный свет на спектр линзой из горного хрусталя, чтобы, направив темную часть излучения на врага, сделать виману невидимой. С помощью зеркала на носу самолета, отражающего концентрированную энергию солнца и ветра, разрушать вражеские укрепления. Метать огненные шары из трубы, через которую прогоняются воздушные потоки. Пролетая