«Ага, значит, все-таки сомневались!» — читалось в ее взгляде. На деле же Глаша отложила тряпку и села напротив меня, плотнее запахнув шерстяной платок, которым кутала плечи.

— Кому же ее запирать? Там снаружи ни засовов, ни замков. А чтобы придавить чем, так это надо из кухни нести. Такое и Макару Григорьевичу бесшумно не сделать.

— Значит, ее магией закрыли, — ответила я и поглядела ей в глаза. Глаша не смутилась, только еще сильнее нахмурила брови.

— Я к тому и веду! – продолжила она. – Магов у нас тут немного.

— Намекаешь, что Тилль специально зачаровал дверь? Но для чего?

— Тебе виднее.

Ее тон изменился, но я так и не поняла его холодности. На всякий случай решила прояснить ситуацию.

— Мы побродили там немного, нашли винный погреб, — на это Глаша осуждающе покачала головой. – Затем еще один коридор, с настоящими камерами и скелетом в одной из них.

— С контрабандистами шутки плохи, — согласилась Глаша. – А честные люди не стали бы в такой глуши дом строить.

— Отчего же его тогда не вынесли после очередной смены хозяев?

— Они и в остальном за порядком не слишком следили. Пыли вроде и нет, а хлама столько! Да и дом такой бестолковый, небось бежали из него и сверкали пятками, тут не до скелетов.

В который раз она зябко передернула плечами, но другой реакции на новость о скелете не последовало. Или такая хорошая актриса, или действительно ничего не знает о магии. Но кто тогда запер дверь?

А если в самом деле Тилль? Но с какой целью?

— Ты смотри, — вздохнула Глаша, — вдруг этот хлыщ сотворил что плохое и непристойное, ты мне скажи, найдем на него укорот.

— Он маг, пусть и бывший, и точно тренированный воин. Как же мы его укоротим? – поинтересовалась я.

— Воин не воин, а кочергой со спины и ему больно. Как и кипящим вареньем поверх тонких штанов.

— Глаша, — я не выдержала, встала и взяла ее за руку, — все хорошо, правда. Пойдем лучше завтракать.

Она нехотя кивнула и первой отправилась к двери, а коты тут же пристроились рядом, как двое бестолковых караульных.

На кухне к тому времени собрались уже оба моих «жениха», рассевшиеся по разные стороны стола. Переодетый Тилль лениво развалился на стуле и листал какую-то книгу о магических болезнях, а Макарушка гулко вздыхал и поминутно вытирал нос. Простыл, что ли? Хоть бы проникся ситуацией и вернулся к матушке.

— Что же вы суп не разлили? – тут же начала бухтеть Глаша. – Конечно, не мужское это дело, крышку открыть, да зачерпнуть половником. Лучше сидеть голодными и ждать, когда же придет баба какая неумная и накормит. У нее ж, бабы, душа болит, если мужик голодный. Нутро все выворачивается. Покоя ей не будет, если еду в его немощное брюхо не вольет.

— Я вчера предлагал приготовить обед, — ответил Тилль, — и ты долго причитала, какой я разведу беспорядок и уж проще самой.

— А меня ударила ложкой по руке, стоило потянуться к половнику, сказала, что все скиснет, — поддакнул Макарушка. – Больно!

— Вам лишь бы оправдание найти, — заворчала она, ловко разливая суп по тарелкам.

После чего вытащила из духовки четыре горячих бутерброда с большой сырной шапкой и ломтиками ветчины внутри. Поверх каждого устроила поджаренное яйцо и раздала всем по порции. Надо же, а у нас дома она готовила блюда куда проще, чем постоянно заслуживала мамино бурчание. Той тоже хотелось фарузских изысков, чтобы хвастаться ими перед подругами, Глаша же неизменно подавала ей щи или картошку, а к тесту даже не прикасалась. Может, Тилль и прав?

Я помогла ей накрыть на стол, затем жадно набросилась на суп. После ночи в подвале и выпитого вчера очень хотелось горячего. Тем более готовила Глаша действительно хорошо. Суп вышел нежирный, но насыщенный на вкус, с аккуратными брусочками овощей и зеленью. Вроде ничего необычного, а желудок просто пел от каждой ложки.

Им я быстро наелась, от бутерброда отрезала только уголок, остальное разделила пополам и ненавязчиво пододвинула к парням. Они со своими порциями управились быстро, и от моей не отказались.

— Располнею тут, — тяжело вздохнул Макар, — матушка домой не примет.

— А вы не только ешьте, а двигайтесь еще побольше, — не смолчала Глаша. – Встал так, посуду убрал, дровишек наколол, с сорняками помог. Оно и бокам легче, и соседям вашим.

— Куда же вам дрова, когда котел магическими кристаллами подогревается? – удивился он.

— А камины в комнатах? Они же рабочие. Разжечь можно, тепло и красиво.

— Я лучше в город схожу. За лекарствами, — на этом Макар показательно закашлялся и вытер нос.

— Оно если пешком отсюда, то тоже неплохо, — Глаша кивнула ему и взялась собирать тарелки. Я по мере сил, включилась в работу. – А если снова на мобиле поедете, то хвалиться нечем.

— Да Макар Григорьевич так по Тергороду носится, что не поймать! – заверил ее Тилль и хлопнул Тихомирова по плечу. – Это он здесь, на природе такой вялый, а там преображается. Так что выгуляю его, даже не сомневайтесь, заодно свои дела доделаю.

— Вы, главное, еду больше не покупайте. Лучше вон Ярину попросите, она вроде бы не так глазами скорбна.

— Глаша! – возмутилась я, а та только покачала головой и вернулась к работе.

Тилль действительно вызвался отвезти нас в город, чему я была только рада. Не после вчерашних приключений бежать через лес с портфелем, хотя и ему будет непросто так далеко ехать.

— Глаша да Глаша, — бурчала она. – Только то от вас и слышу. Помогли бы лучше, в лес сходили, за грибами. Как раз погода подходящая.

— Вечером сходим, — отмахнулся Тилль, не слушая ее дальнейших возмущений.

По дороге в город все больше молчали, только и было слышно, как шмыгал носом Макарушка и сдавленно кашлял в платок. Я же твердо решила отпросить с пар и наведаться к отцу на работу. Он этого не любил, но нужно расспросить про Глашу и точно не дома. Не хочу видеться с матушкой, да и отец без ее надзора будет говорить охотнее.

Только, с чего