Шрифт:
Закладка:
— Вот сбили весь настрой своей язвительностью, а я вам предложение сделать хотел.
— Пф, — отмахнулась я. – Больно вы ветренный: то на Глаше жениться хотите, то с преподавателями и студентками флиртуете, то вдруг ко мне сватаетесь.
Он развел руками, но дальше спорить не стал. Поднялся на ноги, по очереди размял затекшие мышцы нехитрой гимнастикой и отрезал себе кусок сыра. Мне есть не хотелось, только пить и чего-нибудь от головной боли. От мыслей, что снова придется пить вино затошнило. Как бы ни была хороша коллекция бабушки Риты, но одной короткой попойки для меня вполне хватит.
Если так пойдет и дальше, то выпью воды из камеры. В конце концов ее можно попытаться очистить. Придумаю заклинание для Тилля… Хотя нет, тогда уж сразу для открывания двери, чтобы мы наконец-то смогли выбраться отсюда. А там здравствуй еда, вода, ванная, и никаких больше ночевок на твердом фейском плече.
Его хозяин ненавязчиво уселся рядом и накрыл мою руку своей.
— Знаете, а ведь о женитьбе я говорил вполне серьезно, — странным тоном начал он. – Наша ночевка со стороны выглядит так себе, и чтобы не рушить вашу репутацию…
Не дав ему договорить, я выдернула свою руку и отсела подальше от этого защитника девичьей добродетели.
— Знаете, в той камере вполне хватит места для еще одного скелета. А моя злодейская натура прямо-таки требует вытряхнуть его из вас и развесить там.
Начинаю подозревать, что на мне какое-то брачное проклятие, из-за которого так не везет с женихами. То негодящие, то слишком благородные, как этот. Что со мной не так? Я ведь даже не стремлюсь замуж, а меня этими предложениями, как хлыстом.
От обиды и возмущения я даже не стала продолжать диалог, просто отвернулась от Тилля, уставившись на шкаф с пустой посудой. Обычные банки, бутыли для молока и простокваши, низкие и пузатые для сметаны. У нас дома тоже есть такие, мама и бабушка собирают, чтобы отдать молочнику, взамен наполненных.
— Я все поняла! – от внезапной догадки даже обида на Тилля отошла на второй план. – Вот сюда привело нас заклинание: огонек не прошел сквозь шкаф, а рассеялся в нем, потому что достиг цели.
— Бутыли? – Тилль даже встал и подошел к шкафу, проверяя, не завалилась ли куда-то треклятая книжка.
— Да. Госпожа Вильхоф не вернула их молочнику, а целый шкаф посуды либо перевесил долг перед Крыжевской, либо этой книжки давно нет в природе и в завещании другой смысл.
— На что нам и намекала Глаша, — согласился он. – Она подозрительно много знает и говорит.
— И зачем бы ей было закрывать нас здесь? Ради знакомства со скелетом или вашего нелепого предложения? Ах, Ярина, я раб ситуации, но еще и честный фей, потому не оставлю вас наедине с позором.
Я уже откровенно злилась и не понимала, почему. Мало того, что мы заперты в подземелье, где даже воды нормальной нет, у меня болит голова, спина и ноги, мерзкий привкус во рту от выпитого вина, так еще и эти разговоры про свадьбу. Вот нашел же время и место!
Тилль невозмутимо стоял напротив и разглядывал меня с непонятным любопытством.
— Хорошо, а на свидание вы согласны? Нормальное, имею в виду. Чтобы без анатомических выставок, скелетов и фарузских диверсантов, как было у меня.
Умеет же соблазнить, проклятый фей! Ради рассказов о его неудачах я куда угодно схожу!
— Подумаю, как выберемся отсюда.
С этим у нас оказалось худо. Мы снова подергали дверь, обошли все по кругу, разведали конец подземного хода, уперлись в завал, поспорили о чем-то, устроились на крышке сундука и уже прикидывали заклинание для небольшого тарана. Все, что угодно, лишь бы не думать о воде. Я уже почти смирилась с мыслью о желудочных хворях, только бы смочить пересохшее горло.
В конце концов Тилль вылил из одной бутылки остатки вина, затем набрал ее водой и выпалил над ней какое-то заклинание. Поспешно и неразборчиво, наверняка чтобы я не успела разобрать и влезть с советами. Затем долго вытирал текущую из носа кровь, зато вода оказалась просто чудесной. Прохладной и чистой, точно родниковая и с легким минеральным привкусом.
Я пила ее и не могла напиться, кажется, никогда ничего вкуснее не пробовала. С бутылью в руках меня и застала Глаша. Просто распахнула дверь и тут же ахнула:
— Барышня! Я по всему дому тебя ищу, уже хотела Макара Григорьевича в город за полицией отправлять, а ты здесь с феем спряталась, чтобы вино пить! И намусорили-то как, это ж до обеда обратно не сложишь. Чего вам только в спальне не миловалось, как всем порядочным людям?
— Ни с кем я не миловалась, нас закрыли!
— Да? – недоверчиво протянула она. – А вы дверь толкать пробовали? Небось на себя тянули, потому и…
— Глаша! – одновременно выпалили мы с Тиллем и, не сговариваясь, обошли ее с двух сторон и отправились в дом.
Ванная и горячий чай, вот чего сейчас хотелось, а дальше уже разберемся, магичка Глаша или нет.
Глава 17
Бездушные часы оповестили, что времени сейчас половина седьмого утра. Выходит, мы с Тиллем меньше двенадцати часов провели в подземелье, а казалось – целую вечность. Столько всего нашли и обсудили. Еще — выпили, как тут же напомнила гудящая голова. Нет, с вином точно нужно быть осторожной, как и со всякими феями.
Хотя, надо признать, он бывает даже милым.
Я думала об этом и расчесывала волосы, еще немного влажные. Первым делом я долго плескалась в душе, затем занялась прической. Если потороплюсь, то как раз успею к первой паре в университет. Дождь, по словам Глаши, закончился вчера вечером, дорога подсохла, и я точно смогу дойти до трамвая. Просить Тилля после вчерашней ночи неудобно, он и так дремал в полглаза, а то и вовсе не засыпал, играл в мою подушку.
Глаша суетилась неподалеку, протирала несуществующую пыль, прошлась утюгом по моему платью и постоянно бурчала о том, как я неосмотрительно повелась на фейские чары.
— Он, может быть, и неплохой человек, но мужчинам доверять не стоит! А вы с ним в подвале, вино, милования…
— Да не было
