от Циллисины, как сделали остальные города царства, тем более, что земли получили не от него, но не додумались, решили, что смогут отбиться от вавилонской армии. Мало того, не засели за крепостными стенами, где у них было бы преимущество, а вышли сражаться в открытом поле. Видимо, Циллисина пообещал всем, кто выступит на его стороне, что раздаст им земли в других городах царства, если победят, поэтому спешили получить побыстрее. И наверняка шакканакку Эншунны выполнил бы свое обещание.

На его беду в составе вавилонской армии был отряд из Гуабы под моим командованием. Я время зря не терял, переоснастив своих подчиненных новыми щитами типа скутум и более твердыми и острыми кинжалами и топорами из оловянной бронзы, а потом основательно погонял, научив сражаться в плотном строю, поделился приемами, заимствованными у римской армии времен расцвета, когда ею командовал Юлий Гай Цезарь. Это была уже не банда бывших кочевников полупустыни, где каждый сам за себя и рубится, как умеет, а слаженная, дисциплинированная, боевая единица, один за всех и все за одного.

Самсуилуна поставил нас на левом фланге, чтобы, как он думал, приняли самый сильный удар и погибли. Циллисина оказался умнее или хитрее. Он принимал участие во многих сражениях, выслужившись из рядового воина в сотники, а потом и в шакканакку, научился кое-чему. В том числе правилу «Бей, где не ждут». Главные, отборные силы он кинул не на наш левый фланг, где стоял мой отряд, или правый, где расположились вавилоняне, как бы самые надежные, а на центр, лично возглавив атаку. Там Самсуилуна расположил отряды из недавно присоединенных городов, в том числе ларсинский, который состоял из недавно навербованных и плохо обученных воинов, вдобавок слабо мотивированных. Еще не привыкли к свалившемуся на их головы достатку, поэтому могли запросто вернуться к кочевой жизни. К тому же, если Вавилон проиграет, они сразу восстанут, освободятся от вассальной зависимости и выберут собственного правителя, а для этого надо вернуться домой живыми.

Я стоял в середине первой шеренги. Всего их четыре, но позади будут баирумы, когда отойдут в тыл и на фланг после завязки сражения. На мне броня спецназовца из второй половины двадцать первого века, закрывавшая почти все тело. На голове шлем с округлым прозрачным пластиковым забралом. Меня уж точно ни с кем не спутают и случайно не ударят. Мои подчиненные уверены, что забрало сделано из стекла. Предполагают, что после первого удара копьем, а уж топором точно, разлетится на осколки, которые нанесут дополнительные раны. Не стал объяснять им, из чего сделано забрало, что оно тверже их кинжалов и топоров, все равно не поймут, только проинформировал, что оружие будет соскальзывать с округлой поверхности, не нанося урона. Пока не верят.

Сражение начали застрельщики-баирумы. У нас больше лучников, у врага — пращников. Метателей дротиков примерно поровну. Разминка была недолгой. Во вражеском тылу забили барабаны, после чего тяжелая пехота двинулась в нашу сторону, набирая скорость. Последние метров триста бежали, тряся копьями и выкрикивая разные неприличные слова на разных языках. Значит, боятся. Вавилонская армия тоже заорала и рванула навстречу врагу. Тоже не хватило выдержки дождаться удара на месте.

— Вперед шагом! — скомандовал я.

Сотники повторили мой приказ, и наш отряд медленно пошел на сближение с врагом. Те, кто бежал прямо на нас, так и продолжили двигаться прежним курсом, хотя могли бы ударить во фланг отряду из Ура, который стоял справа от нас. Впрочем, тогда бы подставили нас свой правый. На меня летел полноватый косолапый тип в кожаном шлеме и доспехе, с круглым щитом и длинной черной бородой, заплетенной в две длинные толстые косы, каждая из которых завязана внизу красной ленточкой. Щит он отводил сильно вбок и вверх, словно отгребал воздух перед собой, а копье двигал вперед-назад в такт движению кривых ног. Ударил им с разбега, попав в мой щит, после чего с разваленным саблей черепом и сам врезался в него, покачнув меня, сбив следующий удар, из-за чего его соратник, бежавший правее, остался без кисти, а не без локтя. Дальше я сек и колол всех подряд. Удобнее было тех, кто во втором и даже третьем ряду, но и в первом наносил неглубокие раны серединой сабли. Меня били с разных сторон топорами, дубинами, кинжалами. Чаще попадали в щит, но порой и по шлему и даже по левой голени кто-то угадал копьем или кинжалом.

Первый порыв бежавших на нас быстро угас. Потеряв самых резвых за несколько минут, они начали пятиться. Мы медленно, кривой цепью, с отстающими флангами, медленно двигались вперед. Стало просторнее, и я быстрее и эффективнее заработал булатным клинком, выкашивая врагов перед собой и справа, пока впереди не образовался просвет. После чего подчистил справа и помог слева. Остальные враги решили посоревноваться в беге.

— Налево! — трижды прокричал я, пока не увидел, что правый фланг моего отряда поворачивает.

Несколько редумов все-таки побежали за удирающими врагами вместе с баирумами. Я столько времени потратил, вбивая в тупые головы, что тяжелым пехотинцам нельзя выходить из строя, что погоня — дело легкой пехоты. До некоторых так и не дошло, поддались первобытному инстинкту «Догони и убей!».

Повернув влево, я увидел, что враги проломили наш центр и надавили влево и вправо, ломая строй. Часть рванула вперед, к колесницам, на одной из которых наблюдал за сражением Самсуилуна. Как утверждают злые языки, наследник вавилонского престола за всю свою не короткую жизнь не убил в бою ни одного вражеского воина, только с пленными мастер расправляться. Колесницы тут же начали разворачиваться, понеслись по равнине. Это увидели стоявшие сзади воины вавилонской армии и последовали за своим командующим. Еще бы немного и за ними последовали бы остальные, тем более, что удар во фланги оказался неожиданным и тяжелым для стоявших в первых шеренгах.

Я быстрым шагом привел свой отряд в тыл врагам, где повернули еще раз и ударили. Бить в спину легко, безопасно и очень результативно. Минут за пять я рассек не меньше полусотни. Мы просто выкосили всех врагов, вклинившихся в центр вавилонской армии, а те, кто оказался вне зоны нашего поражения, буквально выплеснулись по бокам, как вода из ступы при ударе пестиком. Я повел свой отряд дальше, на тех, кто шуганул колесницы. Врагов было около сотни. Все в хороших, бронзовых доспехах. Видимо, гвардия шакканакку. Поняв, что не догонят колесницы, они развернулись, намериваясь ударить в тыл нашей армии, увидели нас и пошли в атаку