– Все вниз! – Крикнула я, – бот надёжно застрял!

Мы буквально скатились в камбуз по мокрым ступеням. Варя трясущимися руками разожгла свечу.

– Как хотите, госпожа, а больше я не полечу. Ни за что на свете, – по щекам испуганной горничной текли слёзы, она разожгла небольшую железную печурку, установленную на слое песка, потом камня, чтобы защитить судно от пожара, и поставила чайник.

Я попросила Миколку последить за водой, сама же увела девушек в нашу каюту. Там мы насухо вытерлись и переоделись. Вернувшись, увидели, что мужчины тоже времени не теряли, надев чистую одежду.

Вода согрелась, и Варя принялась разливать всем чай.

– Александра Николаевна, промашку какую мы с вами дали, – стуча зубами о края железной кружки, сказал Тихомир, – эдак, при буре корабль и разбить может. А если на дорогу упадёт?

– Вот и я думала о том же самом, лазая по скользким веткам сосны, – согласилась с ним. Приедем в столицу, надо заняться этим вопросом.

– Как же теперь нам корабль вытащить из веток, – жалобно спросил Миколка.

– Видимо, придётся всё спиливать, расчищать, – на наше счастье, запасливый и предусмотрительный Василий всегда возил с собой весь необходимый инструмент. Я не сомневалась, что уж пила там отыщется.

Веся вздохнула, она всё ещё была бледна:

– Завтра в Питер нам не успеть.

– О чём вы, госпожа, – печально усмехнулся Василий, – повезло, что живы остались. А ветки пилить – дело немудрёное, справимся.

Тихомир, выпив чай, накинул плащ и пошёл проверить кристаллы, не хватало ещё ночью грохнуться на землю. Вернулся он довольным, камни отлично держали «заряд». К тому же две друзы пока были отсоединены.

– Давайте поспим хоть оставшуюся часть ночи, – я поднялась из-за стола, после горячего чая, согревшись в сухой одежде, глаза начали слипаться.

– Мы с Миколкой останемся дежурить. Мало ли что, – Василий сел на сундук, налив себе большую кружку чая, – идите, госпожа, всё будет хорошо.

Я кивнула ему и позвала девушек за собой. Хватит с нас на сегодня треволнений. Тело и разум нуждались в отдыхе.

Глава 27

Александра

Утро было ясным и солнечным, будто и не случилось вчерашней страшной грозы. Только крупные капли на ветках и мокрая трава напоминали о ливне, что разразился ночью. Небо сияло лазурью, птицы взмывали в облака, радуясь солнышку и оглашая трелями округу. В траве раскрыли бутоны яркие цветы, омытые дождём. Лес сиял и переливался, точно сделанный из драгоценных камней. Разноцветные пичужки унизали ветки, как пёстрые бусинки. Всё дышало свежестью.

Одевшись, мы с Весей вышли на палубу, Василий махнул нам рукой:

– Доброе утро, Ваши Сиятельства, как почивали?

– Спасибо, хорошо, – улыбнулась я в ответ, – ночь прошла спокойно?

– Как видите. Теперь надо вызволять судно наше. Крепко засели в ветвях. Сказал бы мне кто такое хоть с неделю назад, счёл бы за сумасшедшего, – расхохотался Василий.

– Ничего, сейчас потихоньку опилим ветки и дальше полетим.

– Дак Миколка уже взялся, – указал капитан на юнгу, которого за пушистыми лапами сосен и видно не было.

– Ну а нам остаётся заняться завтраком.

В камбузе горела печурка, разожжённая Варей. Мы достали крупы и копчёное мясо, остатки овощей. Скоро в чугунном горшке аппетитно булькала и благоухала сытная, наваристая похлёбка.

Когда еда была готова, мы кликнули с палубы мужчин и сели за стол.

– Александра Николаевна, – Тихомир даже разговаривая, не забывал работать ложкой, – а судно-то держится и механизм весь в порядке. И не шелохнулось ночью.

– Вот только подумать надо, как уберечь корабль от бури. Это сильно осложняет полёт. Будь ветер вчера чуть яростней, нас разметало бы по деревьям вместе с ботом.

– Вы правы, – кивнул Горский, – это очень неприятно.

– Неприятно, – фыркнула Варя, – вот переломали бы себе шеи, тогда, что делать. Как хотите, а я больше на ваш летучий корабль ни ногой.

Веся тихо рассмеялась:

– А мне нравится наше путешествие. С удовольствием поплавала бы ещё по воздуху, будь в моём распоряжении больше времени.

– Мы с тобой ещё полетаем, – подмигнула я ей.

– Чур меня, – пробормотала горничная.

После завтрака Василий и Миколка, вооружившись топорами, принялись освобождать судно. Нам оставалось оттаскивать ветви и скидывать их на землю. Борта были сильно поцарапаны, но целы.

К обеду управились, бот, отвязанный и освобождённый от сосен, мерно покачивался в воздухе.

– Долго ещё до Петербурга? – Подошла я к Василию.

– К ночи прибудем, Ваше Сиятельство. Не раньше.

– Тогда полный вперёд! – махнула рукой.

– Слушаюсь! – Козырнул капитан и пошёл к механизму, подключать кристаллы.

Скоро при попутном ветре, подняв паруса, бот мчался по воздуху в сторону столицы.

Варя заново упаковывала сундуки, в них был полный кавардак.

– Достань-ка мне то изумительное розовое платье, что ты пошила последним. Удивим королевский двор не только транспортом, но и новой модой. Поразим, как говорится, по всем фронтам.

– Можно ли? – Засомневалась горничная, – а ну как, скажут неприлично. В непотребном виде к дворцу явились.

– Ты сама твердила, что все приличия соблюдены и ничего лишнего не видно.

– Это я, а вот дамы, королева, – возразила Варя, – они, как рассудят?

– Нам сейчас всё одно. Только в фижме и тяжёлом платье я просто не смогу спуститься с корабля. Запутаюсь в юбках и грохнусь оземь. Что тогда делать? Репутация пострадает.

– И то верно, – вздохнула девушка и полезла за платьем.

Наряд был с завышенной талией из тончайшего шёлка с нижней юбкой того же цвета, отороченной кружевами, а сверху прозрачная, невероятно лёгкая кисея, отчего платье походило на воздушный цветок орхидеи. К нему подобрала туфельки, неброские украшения с жемчугом.

Варя принялась укладывать волосы.

– Сашенька, какая ты красавица, – выдохнула позади меня Веся.

– У меня есть ещё одно такое платье. Мы с тобой похожи, оно придётся впору.

– Не могу, – загрустила девушка, – мне следует прибыть в столицу незаметно.

– Скучная у тебя служба, – сказала я, – когда же блистать юной герцогине?

Та пожала плечами и молча опустилась на кровать.

– Что же и на бал вам нельзя? – Округлила глаза Варя, – как же тогда жениха сыскать?

По довольной улыбке Веси, поняла, что с этим подруга уже справилась.

– Варенька, милая, оставь нас пока.

Девушка вышла, а я подсела ближе к Весении.

– Кто он?

– О чём ты? – Подняла на меня хитрющие глаза подруга.

– Весенька, я хоть и не теург, только тоже женщина. Такое довольное лицо может быть лишь у того, кто влюблён взаимно. Мы так замотались в поездке, что и не поговорили толком.

– Его зовут Матвей. Барон Заварицкий Матвей Никонович. И он самый лучший, – взгляд Весении