Битых два часа мы обсуждали модель бота и требуемые снасти, наконец письмо было составлено, и Василий сам отправился в столицу, обещая доставить судно в ближайшее время. Также приложила записку Лукерье Захаровне, чтобы подобрала у ювелиров самые лучшие друзы горного хрусталя.

Глава 24

Александра

В деревне, да и в усадьбе только и разговоров было, что о летучем корабле. Никита приладил к лодке парус и катал ребятню, визжащую от восторга. Мы же с Тихомиром экспериментировали с механизмом, стараясь понять, что влияет на высоту подъёма судна. Как и предполагали магия заряженных кристаллов. Значит, я была права, лучше в качестве основной силы ставить друзы. Только сколько же в них надо влить эфира и хватит ли нас двоих?

Одно радовало, заряд наше устройство держало долго и исправно. Получается, сила расходовалась лишь как воздушная подушка, в движение лодку приводили ветер и парус. Человека, попавшего под днище, немного оглушало, так что над дорогами лучше не плавать, точнее, не летать.

Никита ухитрился раздобыть в ближайшем городке друзы горного хрусталя, так что Тихомир опять пропадал у Никодима, создавая устройство, втрое превышающее по силе то, что стояло в лодке. Он приносил мне друзы по отдельности, чтобы влить в них магическую энергию.

На исходе недели на нашей тихой, но широкой реке показался корабль. Мне он напомнил небольшую яхту, вот значит, как выглядит бот. За штурвалом стоял чрезвычайно гордый собой Василий, а на носу судна махал руками какой-то мальчишка.

Встречать нашего кучера, а теперь уже капитана первого корабля воздушного флота вышли все деревенские мужики. Бот необходимо было затащить по приготовленным стапелям на сушу.

– Кто это с тобой? – Спросила я Василия, когда тот оказался на берегу.

– Миколка, он с усадьбы вашей, да вы не помните. Башковитый малец, одному-то несподручно даже на таком кораблике, вот и пришлось его взять в помощники. Юнга наш получается.

– Пусть при тебе и остаётся, – махнула я рукой и полезла по сходням на борт. Хотелось осмотреть своё приобретение.

Кораблик, иначе его назвать язык не поворачивался, был хоть и небольшим, но оборудован для плавания всем необходимым.

Корпус судна был разделён на отсеки деревянными переборками. Здесь имелось одно жилое помещение – носовая каюта, с двуспальной узкой кроватью. Далее вместительная кухня или камбуз, объединённая со спальней для матросов или кубриком. Столы складывались к стенкам судна, и получалось три полноценных спальных места. Койками служили не очень удобные скамейки. Была на боте даже комната для нужд, то есть гальюн. Правда, это было просто сиденье с отверстием снизу, пользоваться им, летя по воздуху, удовольствие сомнительное и для экипажа, а для прохожих тем более.

Кораблик был отличным, на таком и поплавать можно в своё удовольствие.

Довольная, слезла с бота. На земле меня встретил Тихомир.

– Александра Николаевна, как вам судно?

– Оно прекрасно, не терпится подняться на нём в воздух.

– Погодите пару дней. Пока же придётся вам выложиться как следует, кристаллы нуждаются в магической силе. Василий привёз нам новые, я решил добавить их к установленным.

– Несите свои камни, на них сил не жалко, – рассмеялась я.

Оставив всех возле бота, направилась домой, размышляя, куда бы нам слетать. В усадьбе меня встретила Варя:

– Госпожа, пока вас не было, доставили письмо. Оно из столицы.

– Кто бы это мог быть? – Удивилась я, – из дома?

Горничная отрицательно покачала головой и протянула мне большой конверт, где красовался королевский орёл.

Я села, стараясь сдержать дрожь в руках. Павел не стал бы посылать подобного послания. Что ещё потребовалось от меня? Или дело в нашей работе? Меня даже удивляло, почему до сих пор не потребовали от нас расшифровки ритуала и заклятья. Не может быть, чтобы разговорные камни никого не заинтересовали.

Набрав в грудь воздуха, открыла конверт. В сотне изысканных выражений высокого стиля мне сообщили, что опала снята, и меня ждут при дворе. В дом вошёл Тихомир:

– Александра Николаевна, плохие вести? На вас лица нет, – разволновался он.

– Меня ждут при дворе.

– Почему же вы грустите? О наших трудах доложили, может, хотят отблагодарить за изобретения, создать новые для Его Императорского Величества.

– В последний раз меня отлично отблагодарили при дворе за спасение цесаревича. Ссылкой в имение. Так что монаршая награда меня, скорее, пугает.

– Вы не рассказывали, – Тихомир сел рядышком, – однако отказаться невозможно. Хотите, поеду с вами?

– Боюсь, вас тоже накроет волной признательности от наших монархов. Не стоит. Прошу вас, оставайтесь пока в моём имении. Все сообщники Бартоша нам неизвестны, не ездите к себе. Здесь вы в безопасности.

– Спасибо вам, Александра Николаевна. Только, что мне делать тут одному? – В растерянности Тихомир развёл руками.

– А хотите, перебирайтесь в мой столичный особняк? У меня отличный дом на Малой Сарской улице.

– Я знаю, где это, – улыбнулся Горский, – тихие улочки с прекрасными садами. Только вы забываете, что в столице у меня тоже имеется недвижимость.

– И правда. Новость ошарашила, – помахала я письмом, – заканчивайте механизм, Тихомир Яковлевич, приедем в Петербург на своём корабле.

– С удовольствием попутешествую с вами, – улыбнулся Горский.

Извинившись перед магом, поднялась к себе в спальню. Что-то откровенно пугало меня в этом послании. Настроение напрочь испортилось. Вроде бы радоваться должна. Буду рядом с любимым. А сердце чуяло подвох. Не подпустят меня близко к Павлу, а чтобы наверняка исключить такую возможность придумают что-нибудь.

Я подошла к шкатулке, где лежали кристаллы связи. Взяла тот, что от Павла. Послала короткий импульс. Тишина. Без надежды на сообщение проделала то же самое с камнем Жадовского. Раздался голос Веси, от неожиданности чуть не выронила хрусталь.

– Саша, император хочет вернуть тебя ко двору. Ему нужны ваши изобретения. И он решил выдать тебя замуж. Список женихов готовят. Будут ещё новости, сообщу через Василия Андреевича.

Я без сил опустилась на стул. Так вот что задумал наш государь. Спихнуть меня кому-то, чтобы не осталось ни одной возможности быть рядом с его сыном. Умно. Ну что же. Играть по чужим правилам я не буду.

Поспешила вниз, Горский ещё был в кабинете.

– Тихомир Яковлевич, где находится резиденция патриарха?

Брови учёного так лихо взмыли вверх, что чуть не слились с волосами:

– Зачем он вам?

– Хочу замуж, – меня разобрал нервный смех.

– За кого? За патриарха?

– Помилуйте, Тихомир Яковлевич. Нет, за цесаревича.

– Час от часу не легче, – Горский, закрыв лицо рукой, опустился в кресло, – без согласия императора. И потом род ваш знатен. Однако это всё равно мезальянс. Не слишком ли