— Брат, ты думал, что я ради тебя солгал именем Первого Предка, — мягко спросил старший брат. — Солгал именем Первого Предка перед Советом Родов?

— Мне не хотелось верить, что Седой включил меня в свои планы, — погасшим голосом ответил младший. — И это глупо… Мне надо было принять это сразу. И да — я настолько уверен в тебе, брат, в твоей поддержке. И это ничуть не уменьшает мою благодарность тебе.

— Мне приятно, что ты настолько доверяешь мне, но пусть твоя благодарность распространится и на Седого — если б не он, кто знает, как повернулось бы дело…

— Да, кто знает, как бы повернулось, — задумчиво протянул Дин. — И заварилось ли это дело вообще…

И вновь задумался. Старший молчал.

— Интерес Седого все меняет — неожиданно заговорил Дин. — И все становится еще менее понятным.

— Для меня — ничего не меняет, — возразил старший. — Для меня Седой в этом деле с самого начала. Более того, если б не Седой, кто знает, удалось бы мне убедить Совет разбудить «Дыхание Степи» ради одного воина. А так, судя по поддержке, в ту ночь Первый предок навестил не только мой сон. Решение Совета была вынесено почти моментально.

— И ты, наверное, прав… — задумчиво помассировал скулы младший брат. Они стали удивительно похожи в этот момент, старший и младший. — Давай, на самом деле, я расскажу тебе все то, что случилось до момента нашей встречи. Потом ты мне расскажешь, кто и как принял решение о подмене и твой путь в Степь. И мы вместе попробуем разобраться в этой ребусе. Хорошо?

Все началось с обычного вроде заказа…

* * *

Все началось с обычного вроде заказа…

— От кого?

— Заказ пришел от старого менялы. Он так давно живет в нашем лагере у озера, так давно ведет дела с кланами, что ему даже разрешили поставить собственный шатер. И ты, и я, и даже покойный отец, принимали от него заказы не один раз. Он прислал своего слугу и пригласил меня для разговора.

— Понимаю, о ком ты говоришь…

— Заказ был относительно простой — в условленном месте в условленное время забрать у имперских бандитов трех мужчин. Доставить к нему. Если у имперцев будут девки на продажу — он в доле, как участник. За невольников плата при доставке, заказчик передал и кошель для имперцев. Обычный в принципе заказ, даже слишком простой для меня. Но я давно уже вернулся с набега, кровь бурлила от безделья, и я взял заказ.

— Задаток?

— Да, как обычно. Из моих первых номеров взял еще четверых, и мы ушли через Северный проход, вместе с купцами.

— Зачем? Подергать тигра за усы?

— Зачем через Северный проход? И ты, и я неоднократно бывали на Торжище у Ворот. Что в этом опасного? Мне хотелось проверить одну задумку. Я в прошлом году сделал удачную покупку. Один вороватый каптерщик Корпуса, в городе, окрестности которого мы очень давно не навещали, продал мне дюжину егерских плащей. Он нахваливал их качество для охоты и поездок, радуясь, что нашел, кому сбыть ворованный товар. Потому как только такой пьяный дурак, каким он видел меня, не мог смекнуть, что быть пойманным в егерском плаще — прямой путь на виселицу. Короче, у меня была дюжина егерских плащей, и мне хотелось их испробовать в деле. Поэтому с площадки Торжища два моих номера в одежде имперских приказчиков вели ослика под конвоем трех егерей. И торговая стража Империи только заискивающе смотрела нам в глаза. Егеря взяли для досмотра двух подозрительных купчиков? Егерям виднее… Эти дурни, привыкшие вымогать монеты у приказчиков и ловить мелких воришек, на егерей смотрят со страхом и завистью. Все получилось так, как я и рассчитывал. Ослик с нашими доспехами и оружием, под нашим конвоем благополучно вышел на Ярмарочный Тракт в день встречи.

Он сделал паузу, отхлебнул.

— Там мы разделились. Двое моих, с осликом, — Дин усмехнулся. Видимо картинка Степных Волков, ведущих в поводу грустного ослика, изрядно его веселила даже сейчас. — Переоделись в крестьянское и направились к проходу, через который мы намеревались уходить. Должны были залечь в отсекающий пикет. Оттуда было полдня хода до места, где мы должны были пересечься с караваном клана Невуер и вместе с ними вернуться в Степь. От места встречи до пикета получалось тоже примерно половина дневного хода каравана. Я хотел быть на точке рандеву раньше караванщиков, но просчитался. Они уже были на условленном месте, как раз устанавливались. Мы залегли и стали наблюдать за лагерем. От полудня до заката все в лагере происходило именно так, как должно происходить в бандитском лагере. Дисциплины никакой, часовых выставили — но толку с них. У них под носом можно было гулять по лесу. Правда, надо отдать должное, без пьянки. Невольников видел, сидят связанные. Два здоровых мужика, один постарше, другой лет тридцати с небольшим, и с ними подросток — долговязый, тощий, но жилистый. Связаны всерьез, без дураков. Примерно с пяток девок — видать, по дороге сгребли. Крестьянки. Зареванные, одетые, руки связаны. Одну из девок к старшему в шалаш притащили. Ну, тут дело понятное. Старший и двое с ним — из блатных. Сразу видно. И по одежде и по разговору. Остальные — шелупонь разная, слова доброго не стоит. Дождались мы темноты и как были, в егерских плащах, зашли в их лагерь. Как я и думал, часовые вообще ничего не заметили. Когда они увидели нас у костра, паника поднялась — любо-дорого! Ну, тут мы плащи сбросили и как черные доспехи обнажились — бандюки успокоились. Ждали, значит. Обменялись со старшим условленными словами, он получил оплату за невольников — деньги посредника. Потом мы немного поторговались за девок, бугор жадничал… Пока я не сказал, что за такую цену пусть он себе их оставляет, не желал уступать.

— Тянул время?

— Нет, не похоже. Нормальный торг нормального отморозка. Если и сыграно — то не придерешься. Я тоже в последние дни тот разговор в голове крутил и так и этак. Нет, не было в нем ничего подозрительного. Сошлись, в конце концов, на обычной цене, он сунул мне пакет бумаг, что с невольниками был…

— Стоп, какой пакет бумаг?

— Мужика старшего бумаги. Я его за пазуху сунул, невольников на железную цепочку посадил, крайнее звено на Жало одел. Дал им ощущений попробовать…

— Погоди, бумаги эти где?

— Да у меня бумаги. Как положил за пазуху, так и лежали. Будешь смотреть?

— Обязательно. Как только ты рассказ закончишь.

— Да тут совсем немного осталось. Только мы от лагеря отошли — слышим, сзади запели луки. Мы за мечи — тут и на нас навалились. Парни мои ввязались в бой, я невольников жалом пришпорил — и ходу. Тропку заранее облюбовали в нужном направлении. А тут слышу — догоняют. Двое или трое. Я световую бомбу рванул. И за ней следом одного срубил поперек живота. Только, понимаешь, какое дело, Риф…

Дин помолчал, потом собрался с силами: «Споткнулся об корень и потерял контроль. И тут я испугался и запаниковал. Никому больше не скажу. А вот тебе врать не буду…». Помолчал, не дождался ответа брата, и продолжил.

— Ударил наугад, куда-то в направлении врага. С перепугу столько Ци в удар вложил, что, наверное, пополам его разрубил. Второго ударил на слух. Попал. Только он или левша был или обоерукий. Падая, он выронил глефу или меч — не знаю, и острие, по закону подлости, воткнулось мне кончиком в правую ногу между наколенником и щитком голени. В поединке никогда так не попасть — а тут случайный укол вслепую. И вот тут меня паникой накрыло совсем. Метнулся в ближайший просвет между деревьями и постарался оторваться, пока у егерей глаза не восстановились. И невольников бросил. И направление потерял. Просто бежал. Пришел в себя, когда небо уже сереть начало. Отполз с тропы, нашел камень плоский. Кое-как перебинтовал ногу. Рана не глубокая, колотая, но задела, похоже, крупный сосуд. Текло как из свиньи.Видно и нерв зацепило, потому что мизинец до сих пор немеет.

Перевязался и пошел в горы. На удачу.