разбираться во многих вопросах, – улыбаясь, сказал я. – Ареал трески, которая включает в себя несколько подвидов, охватывает умеренную область Атлантического океана. В восточной части Атлантики треска распространена от Бискайского залива до Баренцева моря, а в западной от мыса Гаттерас, до острова Гренландия.

На сей раз улыбка Эстер была адресована мне, но Мильчин не растерялся:

– Значит, здешний метрдотель ввел меня в заблуждение. Наука великая сила, и мы обязательно выпьем за нее, но сейчас я предлагаю тост за одну из самых прекрасных дам, с которыми я когда-либо был знаком. За вас Лаура!

Не успели наши бокалы соприкоснуться, как среди посетителей ресторана пробежал легкий шепот, и множество взглядов отметило появление нового посетителя. Метрдотель, напоминающий образцового дворецкого, бросился ему навстречу. Выражение достоинства на породистом лице метрдотеля непостижимым образом смешивалось с взглядом, выражающим бесконечную преданность по отношению к дорогому гостю. Мне хотелось бы, чтобы моя собака смотрела на меня точно так же, если, конечно, я надумаю ее завести.

Мужчина, который подошел к нашему столику, был подтянут и благообразен, а в его костюме, сшитом хорошим портным, не было ни одного изъяна. Мильчин поставил свой бокал на стол, и с необычным для толстяка проворством поднялся с места, а вошедший пожал его руку.

– Позвольте представить вам моего хорошего знакомого. Я думаю, что могу назвать его своим другом. Анзор Альбертович Хасанов!

Рукопожатие олигарха оказалось вполне мужским, сильным и уверенным, но без попытки доминировать

– Очень приятно, – сказал я, – меня зовут Бонта. Питер Бонта!

– Лаура! – протянув Хасанову руку, сказала Эстер.

– Анзор Альбертович, для вас просто Анзор! – Олигарх оказался знатоком хорошего тона и поднес губы к перчатке Эстер, но не пытался поцеловать ее руку.

– За что пьем? – поинтересовался он, присаживаясь к нашему столику, за которым с непостижимой скоростью образовалось еще одно гостевое место.

– За прекрасных дам, – сказал Мильчин.

– Могу ли я присоединиться к вашему тосту? – спросил Хасанов.

– Почему бы и нет! – дружелюбно сказал я. Мы подняли бокалы.

К этому времени я собрал довольно много материала о Хасанове. Для сбора информации я пользовался различными статьями в средствах массовой информации, основным из которых был интернет. Все сведения были противоречивыми, и многие из них не заслуживали интереса.

Папарацци периодически выставляли фотографии его многочисленных любовниц, которые впоследствии таковыми не оказывались. Женские журналы представляли Анзора Альбертовича, как самого завидного в России жениха, и заодно пытались угадать стоимость его яхты, его наручных часов, и количество его костюмов. Кроме личных пристрастий олигарха, в интернете обсуждалось его дружба с генеральным прокурором, и кое-то из блоггеров, явно перегибая палку, даже назвал Хасанова «серым кардиналом».

В последнее время стали поговаривать о том, что отношение генерального прокурора к своему другу изменилось. Высокопоставленный чиновник всегда был осторожным, а Хасанов неожиданно позволил себе несколько публичных высказываний о демократии, разделении властей, и сроках президентства, сравнив Россию с Римской империей. Кроме того, он позволил себе критику внешней политики и роста вооружений.

Реакция средств массовой информации не заставила себя ждать. Партийная газета «Единороссия» раскритиковала Хасанова, и намекнула на его прошлые ошибки, подвергнув сомнению законность некоторых сделок олигарха. Многие оппозиционные и зарубежные издания с удовольствием отметили приверженность Анзора Альбертовича незыблемым принципам демократии, а сторонники теории заговора начали намекать на далеко идущие планы олигарха.

Хасанов оказался разговорчивым. Он неплохо знал немецкий, и много улыбался. Эстер охотно смеялась его шуткам, а мы с Мильчиным вставляли в разговор ничего не обозначающие реплики. Когда я позволил себе рюмку дорогого коньяка, Хасанов предложил мне попробовать его сигару, предварительно попросив разрешения у дамы. У входа в ресторан висел знак, запрещающий курение, но Анзор Альбертович не обращал внимания на такие мелочи. Эстер великодушно согласилась, и услужливый официант немедленно принес нам пепельницу.

В ресторане играла легкая музыка, обстановка была непринужденной. Я совсем расслабился и чувствовал себя прекрасно, пока не увидел человека, сидящего за соседним столиком вместе с молодой женщиной. Встретившись с ним взглядом, я застыл на месте, как кот, попавшийся на краже сосисок, а мужчина непринужденно подмигнул мне и чуть-чуть приподнял в знак приветствия свой бокал.

Надо же случиться такому совпадению! – с досадой подумал я.

Это был контр-адмирал Кузнецов собственной персоной, а молодая женщина была известна мне, как Наташа, – командир диверсионной группы.

Поставив свой бокал на стол, Николай Иванович слегка кашлянул, и поднес ко рту правую руку, большой палец которой незаметно качнулся в сторону мужской комнаты.

Минуты через две я извинился перед Эстер и прошел в туалет. Я ожидал увидеть самого контр-адмирала, но вместо него в мужскую комнату зашел рослый молодой человек в просторном костюме. Прижав палец к губам в знак молчания, он достал из кармана небольшую пластмассовую коробочку и обвел ее вокруг моего тела.

На коробочке замигала красная лампочка. Молодой человек со значением дотронулся до моего кармана, где лежал мобильник, положил в мой нагрудный карман приготовленную записку и молча вышел.

Я заперся в кабинке и прочитал записку. Там было всего несколько строк:

Нам надо встретиться. Позвоните мне по этому телефону, когда сможете, или просто пришлите письмо. Ниже был указан номер телефона, адрес электронной почты, и подпись контр-адмирала: Н.И.К.

Я снова был двойным агентом, и не могу сказать, что меня это обрадовало.

Вернувшись за стол, я посмотрел на разрумянившуюся Эстер. Вот лицемерка! Она установила на мой телефон жучок, чтобы быть в курсе моих разговоров. Зря говорят, что хуже простоты ничего нет, но это неправда. Гораздо хуже, – наивность, а в отношениях с Эстер, я часто вел себя, как настоящий дурак!

Ну, что ж! Предупрежден, значит вооружен. Не имея обязательств перед своей партнершей, я имел полное право действовать так, как мне заблагорассудится.

Фотографии, которые хотел получить Мильчин, были отправлены ему по электронной почте заблаговременно, но до обсуждения археологических находок дело так и не дошло. Возле нашего столика появился секретарь-референт олигарха, представительный мужчина в безупречном костюме, и с кожаной папкой в руках. Некоторое время я не мог понять, откуда он взялся, а потом сообразил, что в подобном заведении должно быть место, где телохранители, водители, и другая прислуга дожидаются своих хозяев. В самом деле, не толпиться же им у входа в ресторан?

Хасанов посмотрел на свои роскошные часы:

– Извините, но мне надо ехать на важную деловую встречу, поэтому я приглашаю вас продолжить приятное знакомство на моей даче! Думаю, Лев Аркадьевич, справится с организацией этого вопроса без меня.

– Само собой разумеется, Анзор Альбертович! – торопливо сказал толстяк.

– Я даже не знаю, – длинные ресницы Эстер томно опустились вниз, и тут же взлетели вверх, – у нас с мужем такая насыщенная программа… – сказала женщина. Нотки сомнения в ее голосе выглядели абсолютно естественно.

Взгляд Хасанова отразил его удивление.

– Вы не хотите со мной встретиться? – недоверчиво спросил он.

– Хотим, но у нас мало времени, – поддержал я игру своей спутницы, – мы хотели посмотреть Москву, а потом отдохнуть дней десять в Греции, или в Италии.

– Обещаю вам, что вы не будете разочарованы, – улыбнулся Эстер Хасанов, – к тому же я уже видел фотографии и хочу купить вашу греческую находку. Итак, до встречи! – олигарх поднялся из-за стола и быстро направился к выходу из ресторана.

– Вы меня удивили, – заявил Мильчин, подхватывая свой бокал, заново наполненный предупредительным официантом, – я не видел еще ни одного человека, который смог бы отказать Хасанову!

– Герр Анзор, – очень обаятельный господин, – томно заявила Эстер, – он тоже занимается антиквариатом?

– Вы что, так и не поняли, с кем разговаривали? – от удивления Мильчин чуть не поперхнулся коньяком, но быстро взял себя в руки, – это же сам Анзор Хасанов!

– У нас не очень интересуются светской жизнью в России, – сказал я. – Значит, это он хочет купить у меня греческую безделушку, а вы на него работаете, так?

Мильчин вздохнул. Довольная улыбка на толстяка на секунду исчезла, сменившись обиженным выражением лица,