На следующий день я проснулся от того, что у соседей запел петух. Или мне это просто показалось…. Откуда в городе петухи?

Раннее июньское солнце весело пробивалось сквозь желтые, давно не стираные занавески. Его лучи отражались в стеклах потрескавшегося буфета и на полированных шишечках древней стальной кровати. Я оторвал голову от подушки и сел на край кровати, стальная сетка которой податливо растянулась, но не скрипнула.

После вчерашних событий моя напарница решила, что пребывание в отелях города может оказаться для нас опасным, и сумела снять для нас небольшой флигель на дачном участке, в районе Щербинки, неподалеку от города. Обитатели дачи уехали за границу отдыхать, и здесь осталась только пожилая хозяйка, которая с удовольствием приняла от нас весьма приличную сумму денег. Разумеется, мы не сказали ей правду. Для старушки мы были мужем и женой, приезжими с Дальнего Востока, и дальними родственниками ее знакомых, попросивших хозяйку об одолжении.

Рядом с кроватью стояла деревянная табуретка, на которую я выложил перед сном содержимое своих карманов. Бумажник, расческа, сигареты, зажигалка, и носовой платок. Все как обычно, кроме одной детали, – в привычном натюрморте недоставало мобильного телефона.

Я взял сигарету, и чиркнул зажигалкой. Курение натощак, – вредная привычка, но сегодня я решил простить себе это маленькое прегрешение. Эстер, спящая на кровати возле стенки, обитой выцветшим гобеленом, заворочалась, пробормотала что-то неразборчивое, но не проснулась. Глядя на мирное выражение ее лица, трудно было поверить, что эта женщина хладнокровно застрелила двоих бандитов.

Вчерашнее выражение лица моей собеседницы было другим, и не обещало мне ничего хорошего. Женщина была уверена, что в моем мобильнике был установлен маячок.

– Вспомни, пожалуйста, с кем ты общался без меня, когда гулял по городу? – тоном, не терпящим возражений, спросила меня Эстер.

– Ни с кем не общался.

– Ты давал кому-нибудь свой номер?

– Не давал! Я достал телефон из кармана лишь один раз, после твоего звонка.

– А где ты повредил ухо?

– Случайно подрался с уличной шпаной. Они хотели отнять мой бумажник. Ты же знаешь, что Москва, – не самый спокойный город, – солгал я. Признаваться Эстер в том, что из-за моей глупости на меня донес бандитам бывший сосед, мне не хотелось.

– Хорошо, я поняла, Питер, – смягчилась моя собеседница, – но ты несколько отстал от жизни. При современном развитии техники не обязательно вставлять в мобильную технику какие-либо устройства, типа жучков. Обычно это небольшая программа, которую нетрудно установить даже по беспроводной связи, через интернет. Но такие программы не устанавливают, кому попало! Это обозначает, что какие-то люди установили за тобой слежку, а потом организовали нападение на нас. Интересно, кому ты так насолил?

Пришло время рассказать Эстер о себе. Мне не хотелось этого делать, но в сложившейся ситуации моя спутница должна была знать то, что случилось со мной перед отъездом из Москвы.

– Моя история займет некоторое время! – тяжело вздохнув, сказал я.

– Считай, что ты рассказываешь мне вечернюю сказку, – с иронией сказала Эстер.

– Мне нужно промочить горло! – Я порылся в своем чемодане, нашел заветную бутылочку виски «Johnnie Walker», наполнил из нее два граненых стаканчика, найденных мной в буфете, и начал свой рассказ:

– Перед своим отъездом за границу, я пытался вытрясти денежки из одного крупного чиновника. Эта попытка провалилась, а мой посредник был зверски убит. Полиция перетрясла все вещи покойного, и нашла материалы, которые оказались настолько скандальными, что чиновника исключили из партии, и назначили служебное расследование. В итоге он потерял семью и высокое положение в государственном аппарате, – я отхлебнул виски, – а журналиста, который был моим посредником, перед смертью пытали. Думаю, что он выдал меня, и чиновник пытался отомстить. В это же время московские бандиты вообразили, что я завладел неким жестким диском, в котором имеется компрометирующий материал на высокопоставленных лиц страны. На меня началась настоящая охота. В итоге мне пришлось уехать из России в Швейцарию, где я и познакомился с твоим шефом.21

– Не зря говорят, что жадность до добра не доводит! Поучительная сказочка, – с иронией заметила Эстер, – но мне не нравится то, что в ней нет ни одного намека на того, кто знает твой телефонный номер.

– Я думаю, что в телефоне не было никакой шпионской программы. Скорее всего, это простое совпадение. Кто-то из моих недругов случайно узнал меня, и проследил мои передвижения!

– Эта версия имеет право на существование, – согласилась со мной Эстер, – но я не заметила никакой слежки, поэтому склоняюсь к мысли, что такая программа была. Мне непонятно только одно. Почему они не подкараулили нас раньше, в отеле?

– Наоборот, тут все понятно. «Это же Россия, Эстер», – сказал я, – в отеле бандитам действовать гораздо сложнее; любое здание, которое находится рядом с Кремлем, нашпиговано спецслужбами, как жареный заяц чесноком! И наши преследователи не хотели рисковать, ведь они сами могли стать добычей.

– Ну, сейчас найти нас будет гораздо труднее! Завтра нам привезут новые документы, и «чистые» мобильные телефоны, а послезавтра нас ждет приятная встреча с Мильчиным! – женщина допила виски, через голову стянула с себя сарафан, и забралась в приготовленную для нас постель, – как говорят в России, утро вечера мудренее!

Я пожелал Эстер спокойной ночи, и вскоре последовал ее примеру, но мне долго не давала заснуть нелепая мысль. Из моего рассказа она так и не узнала всей правды, – я знал только одного человека, который мог иметь доступ к моему мобильному телефону!

В саду произошло какое-то движение. Я отодвинул занавеску и выглянул из окна. Пожилая хозяйка дачи стояла над клумбой и производила странные манипуляции, размахивая над цветами литровой стеклянной банкой. Понаблюдав за ней, я увидел, как она поймала в банку мохнатого шмеля, и закрыла его крышкой.

С довольным выражением лица старушка доковыляла до огуречного парника, закрытого обрывками огородной пленки, отогнула ее край, и вытряхнула туда очумевшее от плена насекомое. Закончив с этим сложным делом, хозяйка сразу же начала искать новую жертву.

Во флигеле не было туалета. Чтобы добраться до него, мне пришлось выйти на каменную дорожку, петляющую между деревьями. На моем пути в заветный уголок, я никак не мог избежать встречи с пожилой охотницей:

– Доброе утро!

– Утро доброе! – улыбнулась старушка, в банке которой с жужжанием бился очередной шмель, – вы уже слышали, о том, что пчелы исчезают?

– Да, я что-то такое читал.

– Вы читали, а я убедилась на практике. Пчелы не прилетают опылять мои огурцы, вот приходится подсаживать в парник шмелей. Их, слава богу, пока хватает!

Я сомневался, что ошалевшие от заключения насекомые немедленно примутся за опыление огурцов, но пожелал хозяйке удачи в ее трудном деле. Вдруг у старушки что-то получится? Меня тоже можно было сравнить со шмелем, которого незабвенный «друг» Миша выпустил из банки, чтобы я на него работал!

Когда я вернулся во флигель, Эстер уже проснулась. Увидев меня, она улыбнулась, сбросила с себя одеяло, и медленно подняла до пояса свою черную ночную рубашку, щедро отделанную кружевом. С памятного мне события в номере Эстер я старался избегать близости с ней, но сейчас ее обнаженные бедра возбудили во мне сильную похоть.

– Иди ко мне, Питер! – улыбаясь, сказала женщина, и я воспользовался этим предложением.

После вчерашнего дня я узнал свою спутницу с неожиданной стороны. Не знаю, можно ли считать это извращением, но меня сильно возбуждала мысль о том, что женщина, которая издает подо мной громкие стоны, является профессиональным убийцей.

Дачный завтрак оказался достаточно скудным. Накануне вечером было слишком много хлопот, чтобы думать о еде. К счастью в обшарпанном буфете нашлась баночка с растворимым кофе и жестяная банка с печеньем. Кипятильника у нас не было, поэтому мы вскипятили чайник на древней печке-буржуйке,