предположение, что Кассаб затеял самостоятельную игру. А это наверняка означает, что у него с этими красавцами — Майком и Бобом — в данный момент очень даже непростые отношения. И потому Кассаб вынужден действовать на свой страх и риск.

— Интересно бы узнать, что по этому поводу думают Майк и Боб, — заметил Сергей Бессонов. — И что они намерены предпринять.

— Думаю, что ничего особенного, — сказал Богданов. — То есть сначала они, скорее всего, пытались образумить Кассаба. Подчинить его своей воле. Но, похоже, ничего у них не получилось. А если так, то они от него отступились и сейчас наблюдают со стороны — а что же в итоге получится? Каких жемчугов им удастся наловить во взбаламученной Кассабом водичке? Это элементарная логика. Разве мы на их месте поступили бы не так же? Логика, она одинакова для всех: и для нас, и для Майка с Бобом.

— Оттого они Кассаба и не убирают? — спросил Илларион Папишвили.

— Да, наверно, оттого и не убирают, — согласился Богданов. — А зачем им мараться и лишний раз напоминать о себе? Они уверены, что это сделаем мы. И, по большому счету, они правы.

— Из чего следует вывод, что эти самые Майк и Боб на данный момент нам не враги, — сказал Дубко.

— Точнее сказать, нам сейчас не до них, — поправил своего заместителя Богданов. — Сейчас наш враг — Кассаб.

— Ну а если так, то что мы будем делать дальше? — спросил Лепилин.

— Как это что? — глянул на него Богданов. — Нужно похитить еще какого-нибудь его приближенного. Думается, это будет последний похищенный нами. Дальше настанет черед следующего пункта нашего плана.

— Похитить — это, конечно, дело святое, — согласился Лепилин. — Только вот вопрос — кого именно?

— Кажется, у Мансура имеется на этот счет интересный списочек, — сказал Богданов. — Вот и выберем из него кандидатуру.

— Можно, конечно, и по списочку… — задумчиво произнес Лепилин. — Да вот только… А что, если поговорить на эту тему с нашим пленником? Как там его — с Красавчиком? Может, он с перепугу подскажет нам какую-нибудь другую кандидатуру? Кого-нибудь такого, что, когда мы его похитим, Кассабу захочется застрелиться от испуга и горя? Давайте-ка мы спросим у Красавчика. Ну а если он не даст нам никакой подсказки, то вернемся к списочку. Как вам такая идея?

— А почему бы и нет? — сказал на это Богданов. — Можно попробовать. Что мы теряем? Что скажете на это? — оглядел он своих подчиненных.

— Отчего бы и не попробовать, — ответил за всех Александр Дубко.

— Казбек, растолкуй Мансуру, что к чему, — сказал Богданов. — Да вместе этого Красавчика и допросите.

Допрос Красавчика длился недолго. Йа Джалиль по-прежнему не мог прийти в себя, оказавшись в плену у демонов, которые внезапно приобрели человеческое обличье. Он не знал и не понимал, за кого их следует принимать на самом деле, и от этого чувствовал себя испуганным и подавленным.

— Кого Кассаб считает самым близким человеком? — повторил он вопрос, заданный ему Мансуром. — Наверно, Аблу. Да, так и есть — это Абла. В последнее время он с ней почти не расстается.

— Кто такая эта Абла? — уточнил Казбек Аджоев.

— Женщина, — ответил Йа Джалиль. — Его любимая женщина. Она его утешает и ему помогает.

— Эта женщина живет постоянно с Кассабом? — спросил Казбек. — В городе она появляется? Если появляется, то когда и в каких местах?

— Зачем ей появляться в городе? — спросил Йа Джалиль. — Кассаб прикажет — ей доставят все, что нужно. В Бейруте женщинам появляться опасно. Особенно таким красавицам, как Абла.

— А она красавица? — уточнил Аджоев.

— У Кассаба некрасивых женщин никогда не бывало, — ответил пленник. — Зачем Кассабу некрасивые женщины, когда кругом много красавиц?

На том допрос был закончен. Мансур и Казбек передали его содержание спецназовцам. Все задумались.

— Ах, черт возьми! — крякнул Дубко. — А идейка-то хороша! Похитить любимую женщину Кассаба! Это будет сильный ход! И, главное, очень даже правильный с нашей стороны!

— А как романтично! — дурашливым тоном произнес Лепилин. — Как в романах! Во всяком случае, ничего похожего в моей биографии еще не было! Вот как вы хотите, а я за! Будет что потом вспоминать на пенсии. Или когда нас еще раз запрут в каком-нибудь дурацком санатории!

Идея с похищением любимой женщины Кассаба понравилась всем спецназовцам. Мансуру она понравилась также. Вопрос лишь был в том, как это половчее сделать. В этом плане присутствовала куча вопросов, на которые покамест не было ни одного ответа.

— Мансур, ты что-нибудь знаешь об этой Абле? — спросил Богданов.

— Нет, не знаю, — ответил Мансур.

— А навести о ней справки можешь?

— Наверно, — осторожно ответил Мансур. — Но для этого понадобится много времени. Я даже не знаю, сколько именно. Эта женщина может быть родом из каких-то других, очень далеких мест. Даже — из другой страны.

— Н-да, — почесал затылок Дубко. — Действительно… И что же делать?

— Думать, — ответил Богданов. — Что же еще?

* * *

Согхири и сам не помнил, как он добрался до расположения лагеря, в котором базировались боевики во главе с Кассабом. Но, добравшись, он тотчас же предстал перед Кассабом. Ему было что рассказать своему командиру.

Какое-то время Кассаб с молчаливым недоумением разглядывал Согхири. Тут было что разглядывать и был повод недоумевать. Одежда на Согхири была грязной и во многих местах разорванной, лицо испуганное и во множественных ссадинах. Без всяких расспросов было понятно, что с ним что-то случилось и это «что-то» — непредвиденное и опасное. Опасное прежде всего не для самого Согхири, а для Кассаба. Главарь почувствовал смутную тревогу.

— Рассказывай! — велел он.

— Они его увели с собой! — выпалил Согхири.

— Кого? — спросил Кассаб.

— Йа Джалиля! А меня отпустили. Велели, чтобы я бежал и не оглядывался…

— Кто велел?

— Шайтаны! Они увели с собой Йа Джалиля, а меня отпустили…

— Какие еще шайтаны? — Недоумение Кассаба усилилось, а вместе с ним усилилась и тревога.

— Страшные шайтаны! — Похоже было, что Согхири до сих пор не мог опомниться. — Я собирался положить письмо под каменный столб. Йа Джалиль был со мной рядом. Они выскочили из темноты с ужасными криками, так могут рычать только шайтаны! Их было много, они нас окружили и схватили. У них были страшные лица! Они хотели нас растерзать! Потом они увели с собой Йа Джалиля, а мне велели уходить. А письмо — забрали.

— Как так — велели? — От услышанного Кассаб заметно успокоился и даже отчасти воспрянул духом. — Что, человеческими голосами?

— Да! — с готовностью подтвердил Согхири.

— На арабском языке?

— Да!

— Они не сказали тебе, почему они тебя отпускают?

— Нет. Сказали только,