Но тем не менее были люди, и существование их бралось в расчет, обладавшие, как мы бы сейчас сказали, достаточной широтой мышления, чтобы ставить вопрос о природе власти, о папе и императоре всерьез. И эта широта, по крайней мере в Праге, поддерживалась самим местом: иноземными гостями, сеньорами, теми, кто приехал ко двору, и университетом. И тем фактом, что пражский церковный первоиерарх был не абы кем, а архиепископом. В те годы архиепархий насчитывалось не столь уж много. В королевстве Английском, к слову, имелось лишь два архиепископа – в Кентербери и в Йорке. Архиепископом Праги в конце XIV столетия был Збынек из Хазенбурга – аристократ, представитель одного из могущественных феодальных родов севера страны, который и в епископском пурпуре оставался скорее рыцарем, нежели прелатом. Целью своего служения, насколько я могу судить и насколько я понимаю логику поступков этого человека, он считал всегда и во всем держать руку своего повелителя, короля Чехии Вацлава IV, известного еще и как король Германии Венцель.

Гус в Совете Конгресса

Ок. 1880. The J. Paul Getty Museum, Los Angeles, 84.XP.709.778

Я остановился на фигуре архиепископа и на столичности Праги не просто так. Дело в том, что они сыграют огромную роль в возвышении Гуса.

И случится это так. В 1393 году наш герой оканчивает университет, а в 1396-м, всего через три года, он уже магистр с правом чтения лекций: весьма и весьма быстрый взлет, который обоснован академическим рвением Гуса, его личной харизмой, талантом лектора и проповедника, а также, что немаловажно, его аскетичным образом жизни. То есть, говоря о евангельской простоте, он не ходил в шелке, чем выгодно отличался от массы клириков. Нет, он не носил срамного рубища и не юродствовал, он просто жил скромно.

В 1400 году он становится бакалавром богословия – практически вершина академической карьеры в то время! – и его рукополагают в священники. Он не примыкает ни к какому из множества духовных орденов Церкви: ни к доминиканцам, ни к францисканцам, а становится простым приходским священником. Это можно расценить как заявление, что карьеру в Церкви он делать не собирается. Во всяком случае, привычным способом.

Для человека из народа, кем и был Ян Гус, стать епископом в Чехии в начале XV века практически невозможно. Точнее, это вовсе не исключено, но задачка со звездочкой: епископских кафедр мало, епископ прежде всего политик, а значит, эти места прочно зарезервированы за аристократией. Шансы подняться у простого паренька были, прежде всего, по линии орденов: вступить в братство, зарекомендовать себя, стать настоятелем обители, а потом и провинциалом. Вкусно, спокойно и сыто.

Но нет, Гус остается в Праге, ближе к университету, к горожанам и ко двору, где в это время кипит жизнь. Через год, в 1401-м, он становится деканом философского факультета и проповедником в Вифлеемской часовне Праги, где будет проповедовать до конца своих дней.

Кто же такой проповедник в то время? Дело в том, что не все священники были златоустами. Кто-то не умел хорошо и красиво говорить на публике, а кто-то не был достаточно образован, из-за чего мог абсолютно случайно договориться до ереси. По этой причине проповеди простым монахам читать запрещалось. Точнее, запрещалось сочинять их самим. Были установленные сборники проповедей на любой случай. По книжке, дорогой батюшка, читайте, а от себя старайтесь ничего не добавлять.

Проповедник же был человеком красноречивым и образованным, имевшим редкое право говорить самостоятельно. Проповедники ценились, ведь по книжке каждый год читать одно и то же скучно, а проповедник – специально одобренный Церковью человек, рассуждающий не только на духовные, но и на социально значимые темы. И говорил он не древними витиеватыми словами, а на понятном простому горожанину языке. На выступления хороших проповедников собирались толпами, их обсуждали в домах и трактирах, а бывало, что и при дворе. Да, знаменитых проповедников приходили послушать и титулованные особы.

Итак, Гус становится проповедником в Вифлеемской часовне, расположенной на одноименной площади в старой части города. Удачное место, вмещающее большое количество людей. Но со временем даже его стало не хватать. Но, однако же, не будем забегать вперед.

Гус проповедует, Збынек все еще архиепископ, а вот Вацлав перестал быть германским королем, оставшись королем чешским. Дело в том, что правил он неспокойно. Очень неспокойно.

Конфликтовал с Церковью, стремясь добиться верховенства королевского авторитета над духовной властью, что в ту эпоху было достаточно логично: вы помните, какие лютые вещи происходили тогда между Римом, Пизой и Авиньоном.

Дело дошло даже до того, что Вацлав поднял руку на священников, которые сопровождали пражского архиепископа Яна II из Енштейна (того, что был до Збынека). Епископ прибыл на встречу к королю, его свиту арестовали и кинули в тюрьму. Одного – Яна Непомуцкого, викария, то есть заместителя архиепископа, – в той тюрьме запытали до смерти, а тело тайно бросили во Влтаву. Запытать викария столичной епархии до смерти – это даже почище того, что творили Генрих II Плантагенет и Раймунд VI Тулузский. Впоследствии Ян Непомуцкий будет канонизирован.

Святой Иоанн Непомуцкий

Первая половина XVIII века. Sv. Ján Nepomucký. Mlčiaci spovedník, 18. storočie, 1. polovica, 1700–1750, Slovenská národná galéria, SNG

Само собой, это послужило поводом для восстания против короля. Он даже попал в плен и пару лет пробыл в заточении, откуда его вытащил младший брат Сигизмунд, тоже сыгравший свою роль в судьбе Гуса. И пока Вацлав спорил с чешской аристократией и духовенством, топил во Влтаве священников, поднимал меч против восставших, пребывал в оковах и лишениях, он вообще не занимался германскими вопросами. Проблем ему хватало и в Чехии. Германские князья, конечно, все понимали и с интересом наблюдали за делами своего повелителя, но не забывали аккуратно рисовать ему прогулы. Чехия Чехией, но нужно и Германией заниматься: выбрать сторону в расколе Церкви, поддержать своего кандидата и еще много всего. А короля нет, он гуляет. Прогулял он в общем счете десять лет и был низложен в 1400 году – тогда, когда Гус стал священником.

И что мы видим: есть король, который хочет приструнить распоясавшееся (с его точки зрения) духовенство, есть архиепископ, который целиком и полностью за короля, и есть проповедник (и не один), который хочет реформы Церкви. Притом хочет реформы в ту сторону, которая угодна королю: то есть реформы в духе Уиклифа.

Карты истории легли так, что получился просто флеш-рояль.

Вот что происходило на политическом фронте. А в это время до Чехии дошли-таки идеи Уиклифа. И университет не мог не высказаться по этому поводу.

Ведущие чешские интеллектуалы той эпохи – сам Гус, его учитель Станислав из Знойма, Стефан Палеч и Иероним из Праги – поддерживали идеи Уиклифа. Не во всей полноте, но поддерживали. Особенно в вопросах перевода Писания, бедности Церкви, отказа признания верховенства папского авторитета.

А немецкие теологи того же самого университета выступали против Уиклифа. Что интересно, конфликт, изначально богословский, достаточно скоро стал конфликтом двух «национальных» группировок. Его нельзя назвать конфликтом национальным в нашем понимании этого слова, так как политических наций как таковых еще не было.

Расстановка сил

Увы, сейчас нет возможности подробно и шаг за шагом рассмотреть все этапы борьбы, развернувшейся тогда в университете. Моя задача состоит в том, чтобы описать расклад, благодаря которому тот собор в Констанце, где Гус будет сожжен, стал необходим и вообще возможен. Обрисовать политику чешской короны на том соборе, политику университета, Святого престола (как бы смешно это ни звучало относительно тех событий) и политику германского короля.

Итак, начнем с Гуса и университета. Дела там обстояли интересные и очень непростые. Мы видим, что университет составляет практически четверть населения Праги. Но при этом немецких студентов и магистров в этом университете – большинство. И они оказываются в щекотливом положении. С одной стороны, они, конечно же, как студенты и магистры университета – клирики, то есть светская власть их никак не касается и коснуться не может. С другой же – они немцы, то есть представители той нации, которая отказала Вацлаву в короне. Студенты тут как бы и ни при чем, но осадочек остается. Для короля. Для простых пражан осадочек тоже есть: Прага больше не столица