– Не ей.

– Кому мы мешаем?

– Сестре госпожи.

– Кто сестра госпожи?

– Не знаю имени.

– Титул, фамилия?

– Не знаю.

Ладно. Две сестры. Мешаем мы только одной, не факт, что она ведьма, но другая сестра ей помогает.

– Что ты знаешь о сестре госпожи?

– Очень красива, богата, влиятельна. Магичка.

– Не ведьма?

– Нет.

– С госпожой Вайлет они родные сёстры?

– По отцу.

– Кто старшая?

– Госпожа.

– Они живут вместе?

Она заколебалась, словно не знает, как понять формулировку вопроса.

Демон!

– Твоя госпожа живёт с сестрой?

– Да.

Две сестры от одного отца. Старшая ведьма, младшая магичка. Младшая красива, богата, знатна. Старшая живёт при ней.

– Госпожа Вайлет богата?

– Нет.

– Госпожа Вайлет влиятельна?

– Нет.

– Госпожа Вайлет красива?

– Нет.

– Госпожа Вайлет практикуют дрянные, тёмные обряды?

– Да.

И скорее всего, именно за счет этих обрядов смогла выехать младшая сестрица.

– Что-то, что выделяет госпожу Вайлет от других? Как можно её узнать?

– У госпожи Вайлет нет пальца на ноге.

Мило, и как прикажете её вычислять?

Глава 23

Есть особые обряды. Никогда не слышала, чтобы у магов было что-то подобное. У ведьм есть. Тёмные, злые ритуалы, чаще всего с порабощением чужой воли, подавлением, влиянием, одним словом – насилием. Пускай, и не физическим.

Эти ритуалы требуют жертвы. Где-то можно тушкой курицы или крысы обойтись, где-то нужна жертва посерьёзней – ведьма должна платить за такую силу. А главное, точно решить, нужно ли ей это, готова ли она.

Из того, что невзначай встречались мне – подселение мелких животный в тело человека. Ведьмы древности часто использовали такой трюк: вот выплюнет кто на базаре жабу, на виду у всех – она и ведьма. А с наславшей все подозрения снимают.

Что ж. Зря я радовалась. Рассчитывать на то, что госпожа живёт под именем, что известно Луине – слишком самонадеянно.

Пора прощаться. Это больше не их место. Живой мир теперь им в тягость, людские проблемы, не их забота.

– А спроси-ка меня о твоём первом муже, – Алика решила меня удивить напоследок. – Вопросик, который больше других тебя заботил… о нём.

Если я правильно поняла, то откуда…

– Алика, лорд Нейдан, он участвовал в преступлениях, истязал девушек? Был при этом хоть раз? – хоть я и не вполне живая, но почувствовала, как сердце забилось сильнее.

Столько лет я гадала…

– Нет. Никогда.

– Как он оказался в этом замешан?

– Он недолго преподавал менталистику в военной академии. Почти все преступники были его студентами. Встречи с любимым профессором они использовали, как ширму.

– Откуда ты это знаешь?

Её губы дрогнули, при этом глаза, как остекленели.

– Я была у них. И я выжила, – как странно: у меня нет тела, нет крови, но проклятое сердце заколотило в горле, не давая дышать. – Моя мать – редкостная дура. Вместо того, чтобы научить меня всему, она продала нашу ферму, и заказала мне амулет на чёрном рынке. Чтобы заблокировать мою силу… Я, с почти неограниченной силой, ничего не могла им сделать… – никогда бы при жизни Алика не стала так спокойно говорить об этом. Стерва и язва… – возможно, сила, что бежала по моим венам и не дала мне утонуть, когда ублюдки думали, что я сдохла…

Она замолчала.

– Алика? Что дальше?

– Граф очень помог расследованию. Он сам проверял каждого… он так отчаянно надеялся найти среди них невиновного… оправдать. Твоей дочке повезло. Она будет жить в другом мире, где её будут уважать за её силу… всё это не зря.

Она, осталась последняя, и вот, начала медленно таять.

А когда растаяла, я выложилась как могла, чтобы грань за этими душами закрылась навсегда.

Когда-нибудь она откроется для них.

Босой ногой ступит маленькая ведьма по мокрой траве… свежий ветер защекочет мокрую стопу, растреплет косу… солнце нагреет волосы и напечёт голову… кислая лесная ягода, простоволосая девчонка утрёт рот рукавом и домой, наперегонки с ветром!

А по дороге домой горожане будут её встречать, привечать, ждать, пока из малышки вырастет та, что будет их лечить, защищать, оберегать.

И сейчас уж точно не время расслабляться. Кто бы объяснил это маркизу…

– Она с ума сошла! Ты с ума сошла! Устроить цирк из собственной смерти! – орал он на Змея, который то проявлялся, то исчезал.

– Ты же вернёшь меня… – хотя, его устами мой план звучит уже не так феерично.

– Ты же вернёшь её? – демонов Змей! Нарочно искажает…

– Ты! Ты будто на его стороне!

– Эээй! Я не буду принимать ничью сторону! Вы, так-то муж и жена!

– Ты должен оберегать меня!

– Ты должна слушаться меня!

Змей улетел. Как ни пыжился усидеть на двух стульях, он мой фамильяр. Естественно, он улетел на фабрику. Завтрашнюю раздачу никто не отменял.

– Смерть не повод подводить людей. Нельзя упустить такой шанс обратить на себя внимание. Умереть в следующий раз я планирую лет через восемьдесят!

Змей улетел и некому уже было озвучить это Крису. Да он бы и не услышал. Маркиз Прасгал изволил гневаться. Он… точил карандаши!

Стаканчик на рабочем столе напоминает ежа. Он настолько заполнен, что захочешь вставить хоть один – просто некуда. Горочка ещё рядом. А он – всё точит. Точит и говорит. Иногда замолкает, но потом снова, будто вспоминает и пошло-поехало. И мне-то что? У меня и тела-то нет, а ему, утром играть убитого горем молодожёна. Боюсь, не сдюжит.

– Ну, хотя бы ты ничего не трогаешь. Пойдём спать.

Подлец раздевался ко сну красиво, поигрывая поджарым телом… как я понимала Лиззи, над которой глумилась! И спать, мерзавец, лёг обнажённым.

И это просто замечательно, что мне не нужен ни сон, ни еда – самое время читать… читать и читать старинные гримуары ведьм, дневники Элькерии. Было бы, кому страницы переворачивать…

Некому. Бесплотный дух витал по маленькому особнячку в центре столицы. Я слышала холодный столичный ветер, звуки ночного города и всё думала, думала, думала. К утру больше всего на свете я мечтала о двух вещах: изловчиться читать и писать. Потому что в остальном моё положение было лучше некуда.

Великолепным оно стало в детской. До того, как пойти к Эстер, мы час репетировали. Репетировали, репетировали и решили, что импровизация – лучшее решение.

– Папочка, мамочка, ловите сколей Энни! Мы будем вязать бантики! – и не думая целовать Криса, булочка сиганула под маленький столик, всё силясь выкурить собаку.

– Милая, пойдём, поболтаем, – Крис взял дочку, что запуталась в длинной ночной рубашке, на руки, и уселся с ней на кровать.

Зелёные глазки гуляют по комнате, не