– Поехали, заберешь чемодан, а я тебя внизу подожду. В машине.

– В машине?

– Старую свою возьму. Она здесь, на парковке.

– Ладно. Спасибо. Только я правда сама. Хорошо?

Максим кивает, а я быстренько отворачиваюсь и, сгрузив тарелки в посудомойку, иду в прихожую. Натягиваю пальто поверх костюма.

– Алин…

Макс стоит у стены, с телефоном в руках, что-то там печатает.

– М?

– Ты же понимаешь, что обратно лететь придется.

– Что?

Сердце в этот момент в пятки падает. Резко поворачиваюсь к Максу лицом и с размаха влетаю носом в его грудь. Он с ума сошел? Лететь? Ни за что! Никогда!

– Нет, – запрокидываю голову так, чтобы смотреть Максиму в глаза. – Я в него не сяду.

– Я же уже билеты взял.

– Отмени. Мой отмени. Я не полечу. Ни за что, – перехожу на шепот. – Я… У меня аэрофобия. Ты знаешь. Я говорила.

– Знаю, – кивает. – У меня тоже.

– В смысле? Ты же прилетел…

– Тоже была. Раньше.

– А теперь?

– А теперь я это поборол.

– Как?

– Покажу, – склоняется к моему уху.

– Я два раза была в самолете и каждый раз была уверена, что умру, что он упадет.

Пульс учащается в этот момент. Я будто и сейчас в этом чертовом самолете.

– Не упадет, – Максим сжимает мою руку. – Есть один проверенный способ отвлечься.

– Какой?

– Показать? – прищуривается.

Киваю, а Максим, он… Он меня целует. С напором и жадностью.

Глава 23

Я не знаю, как это работает, но в момент поцелуя моя голова отключается. Я превращаюсь в сгусток энергии, которому совсем неважно, что мозг где-то там бьет тревогу. Кричит о том, что в любовь мы больше не верим, что отношения нам больше не нужны. Только вот разве это важно в момент, когда сердце трепещет? Нет. Совсем нет.

Приподнимаюсь на носочки и решаюсь обнять Макса в ответ. Робко, положа ладони ему на плечи. Все запахи и звуки сливаются воедино. И я не знаю, чем бы все это могло закончиться, если бы не настойчивый телефонный звонок. Шалимову звонят, снова и снова. Когда он все же находит в себе силы отстраниться, чтобы ответить, мой мир сужается до размеров булавочной головки. Нервы натягиваются, как гитарные струны, а на голову обрушивается сожаление о содеянном. В душе скребет недоверие, страх снова быть преданной, снова с растерзанным в клочья сердцем.

Максим, может, и увлекся мной, но для него это может быть просто интрижкой. А я… Я, кажется, начинаю в него влюбляться. Дурочка. Какая же дурочка! Снова, снова на те же грабли.

Руки трясутся. В моменте мне было хорошо, приятно. А теперь я испытываю тревогу. Кажется, что, если Максим узнает о том, что произошло между мной и Ершовым, если Макс только узнает, что тот сделал, он изменит свое ко мне отношение. Ему станет противно. Зачем я ему такая вообще нужна?

Стыд заливает щеки алой краской. Растерянно застегиваю куртку, сую телефон в карман и выхожу из квартиры. Мне нужен воздух. Мне нужно проветриться.

Слышу, что Шалимов идет следом. Он говорит по телефону, закрывает дверь, чертыхается. Чувствую, что его бесит мое бегство, но разве сейчас вообще возможно по-другому?

Вылетаю на улицу и жадно хватаю ртом воздух. Слезы уже собрались в уголках глаз. Что я творю? Зачем? А Максим? Почему он все это делает? Где хоть какая-то логика? Он ведь абсолютно меня не знает. Совсем!

Чувствую его присутствие за спиной и невольно сжимаюсь.

– Я на парковку за машиной. Ты со мной или…

– Я здесь подожду, – отрезаю, не поворачиваясь к нему лицом.

Я просто не переживу сейчас идти с ним нога в ногу. Не смогу дышать одним воздухом в салоне авто. Мне нужна передышка. Именно ее я и беру.

Пока Максим уходит за машиной, протаптываю дорожку от подъезда к воротам и обратно. Снег еще с ночи идет не переставая, поэтому следы всех, кто выходил из дома утром, уже замело.

Когда за спиной притормаживает черный седан, зажмуриваюсь. Считаю про себя до пяти и, поджав губы, поворачиваюсь. Открываю дверь и забираюсь в салон, где тут же накрывает волной дурацкого трепета. Яркий запах Шалимовской туалетной воды доверху забивает легкие.

– Поговорим? – Макс выезжает с территории ЖК и бросает на меня очень внимательный взгляд.

– Да, – киваю. – Не делай так больше. Между нами ничего не может быть. Никогда, – выпаливаю на одном дыхании. – Мне не нужны отношения. Совсем. Ни с кем.

Шалимов ухмыляется. Я это вижу. Прекрасно вижу.

– Ладно, – соглашается без каких-либо возражений.

Открываю рот, но мгновенно его захлопываю. Краснею пуще прежнего. Вот теперь окончательно чувствую себя дурой. Он ведь ни о каких отношениях речи и не вел. Никогда. Я сама себе все придумала. Сама себя накрутила. Сама…

Максим щелкает поворотником, выкручивает руль и снова смотрит на меня.

– Допусти, что это выброс адреналина. Я вчера как минимум пару часов думал, что с тобой что-то случилось. Пока ты трубку не брала…

Опускаю взгляд.

– Пока ты на меня работаешь, ты моя ответственность, запомни это. Адель тебя любит.

– Только поэтому? – спрашиваю быстрее, чем успеваю подумать, но Максим ничего не отвечает. Сигналит и сквозь зубы матерится, потому что мужчина перебегает дорогу на красный свет.

У дома моих родителей он, как и обещал, остается ждать меня в машине, а я, набравшись смелости и терпения, поднимаюсь в квартиру. Внутри только мама и Вероничка, так я думаю первые минут десять. До эпичного появления Костика из ванной.

– Ну что? – брат улыбается. – Смотри, мам, приползла она. А ты переживала. Мать из-за тебя всю ночь ревела. Дура неблагодарная ты, Алинк.

Молча прохожу на кухню. Вижу свой чемодан, кладу его на стол, расстегиваю. Проверяю, все ли в нем на месте. Убедившись, что это так, застегиваю и стаскиваю