Эсме опустила каждый в горячую карамель, прежде чем положить его на определенное место в выстраиваемой башне. Положив последний профитроль, Скарлет поместила на вершину башни пряничные звезды, сахарные подснежники и крошечных шоколадных сов. В конце бабушка водрузила на самый ее верх шесть длинных бенгальских огней, чтобы зажечь их в сочельник.

Они обе отошли назад, чтобы оценить творение своих рук.

– Она определенно выше, чем в прошлом году. – Девчушка сложила руки на груди. – И сейчас на ней больше звезд. Думаю, она… – Скарлет поискала в своем лексиконе подходящее слово, но, не найдя, использовала слово из лексикона своей бабушки: —…просто великолепна.

– Согласна. – Эсме улыбнулась. – Думаю, в этом году мы превзошли сами себя.

Рядом с большим эркерным окном кафе уже собралась толпа, любующаяся на башню из покрытых карамелью профитролей, раскрыв глаза и пуская слюнки. Несколько человек подергало дверь, надеясь погреть руки о чашки горячего чая и набить животы кусками торта, но, увидев табличку «Закрыто по понедельникам», они повернулись и ушли.

– Жалко, что здесь нет мамы, – сказала Скарлет.

Эсме крепко обняла внучку.

– Я уверена, что скоро она придет. Этого она не пропустит.

Девочка кивнула, решив не опровергать эту ложь, которая поднялась в воздух и устроилась среди пряничных звезд.

Лиана

Все на игровой площадке смеялись и показывали на нее пальцами. Во всяком случае, так казалось Лиане. Это делали даже ее так называемые подруги. Зачем она это сказала? О чем думала? Кристин Брэдли никогда не умела хранить тайн, хотя она и была ее подругой. Она рассказала Оливии Грин, та – Роузи Бейли, а Роузи – всем остальным. Так что теперь все считали, что у Лианы глюки, потому что она утверждает, будто умеет летать. Девочка хотела исчезнуть, хотела умереть. Вот бы вернуться назад во времени, тогда она не распустила бы язык. Это была такая грандиозная глупость, ведь здесь никак нельзя летать. Здесь она не может сделать ничего, совсем ничего.

Если бы только она могла отвести их в Навечье, то показала бы им, что умеет летать, хоть и сама не знала, как попадает туда. Если верить Беа, большинству людей путь туда закрыт. Лиана не знала, почему это может быть так, но раз Беа, похоже, знала о Навечье все, значит, наверняка она не ошибается и насчет этого.

Как бы то ни было, теперь Лиане грозили крупные неприятности. Рассказ о ее унижении войдет в школьные предания, а у школы долгая память. Она станет Девочкой, Которая Думала, Что Умеет Летать. Ей никогда не позволят это забыть, эту историю будут передавать из уст в уста, как легендарную историю Мальчика, Который Утонул В Школьном Бассейне, родившуюся двадцать лет назад.

И тут, когда Лиана уже погружалась в пучину отчаяния, случилось чудо. Кто-то начал кричать, взобравшись на верх «паутинки» для лазанья, и все повернулись к нему. На металлических перекладинах, расставив ноги, стоял мальчик, во всеуслышанье объявляя, что он тоже умеет летать. Толпа детей захихикала.

– Умею, умею! – крикнул он. – Смотрите!

Смех затих, и дети затаили дыхание – сдержит ли этот мальчик свое обещание? Лиана смотрела на него вместе со всеми, несказанно радуясь тому, что он отвлек их внимание от нее, и гадая, как же он выйдет из положения.

Тут он сделал немыслимое. Он прыгнул.

Ана смотрела, как мальчишка, словно в замедленной съемке, падает вниз, пока с глухим стуком не приземляется на асфальт. Никто не двигался: ни сам этот мальчик, ни кто-либо другой из толпы детей, пока он, словно фокусник, исполнивший трюк, не встал и не отвесил поклон. На одну затянувшуюся секунду воздух точно застыл, а в следующий миг толпа замахала руками, одобрительно засвистела и захлопала в ладоши.

Лиана облегченно выдохнула. Опасность миновала. Теперь никто и не вспомнит ее нелепое утверждение, все запомнят только этого мальчика, который заявил, что умеет летать, а затем прыгнул с «паутинки» вниз, чтобы доказать это. Она может опять слиться с общим фоном.

Девочка подождала, пока толпа не разошлась по углам игровой площадки, затем подошла к герою дня.

– Как ты это сделал?

Он улыбнулся.

– Я практиковался несколько лет.

– Спасибо. Думаю, ты только что спас мне жизнь.

Однако на следующий день никто не говорил о Мальчике, Который Прыгнул С Паутинки. Вместо этого все оживленно обсуждали другой случай, произошедший в то же самое время. Когда четвертый класс «Б» плавал в школьном бассейне, вода в нем вдруг закипела, словно в чайнике. К счастью, никто не погиб, хотя большинству из учеников пришлось лечиться от ожогов второй и третьей степени в больнице святого Фомы. Одна девочка попала в реанимацию, но врачи полагали, что она останется жива. И Лиана, ошеломленная не меньше остальных, даже не подозревала, что эта история как-то связана с ней самой.

Беа

Я сидела верхом на огромном трухлявом стволе вместе с Беа. Кора была так мягка, что легко отставала от гнилой древесины и отпадала большими кусками. Я отбивала ее от ствола пятками, словно колотя по бокам лошади, чтобы пустить ее в галоп. Во всяком случае, так сказала Беа, которой, естественно, доводилось ездить верхом. Ей доводилось делать все.

На мою голову упал белый лист, я стряхнула его.

– Она рассказывала тебе об этом месте? Правда?

Беа пожала плечами:

– Мама рассказывает мне всё.

Я воззрилась на нее, завидуя, но не желая признаваться в этом вслух.

– Ей никто не верит, но я верю.

– Наверное, твоя мама ничего не знает. Если сама она не Гримм, то ей ничего не известно. – Беа вздохнула, как будто их семейная осведомленность была тяжким бременем. – У большинства людей воображение на нуле, а ума и того меньше – так говорит моя мама.

Мне захотелось защитить свою ма, но я не знала, как.

– Это бывает редко. – Беа ударила пяткой по стволу, и с него посыпалась кора. – Чтобы обе, и мать, и дочь были чистокровными Гримм.

– Почему?

– А ты не знаешь? – По досаде, мелькнувшей на ее лице, я поняла, что этого не знает и она сама. – У большинства матерей есть кровь Гримма, – сказала сестра, как будто это могло служить ответом на мой вопрос. – Если ее у них есть всего лишь немного, они могут являться сюда, но потом будут думать, что это был просто сон, как вначале думала ты. Если же такой крови у них много, они могут войти сюда через врата, но такое бывает редко. – Она многозначительно кивнула. – Большинство из них не знают про врата.

Я оторвала от ствола полоску мягкой коры и согнула ее в дугу. Мне не хотелось спрашивать про врата, поскольку было понятно, что, сказав про них, Беа пытается отвлечь меня от своей неспособности ответить на мой предыдущий вопрос. Однако вскоре любопытство во мне все же пересилило гордость.