Лежу в темноте и думаю о том, как увидела его в первый раз. Интересно, смогу ли я призвать его, заставить его явиться ко мне с помощью силы мысли, как заставила оглянуться на меня в самый первый день? Смогу ли я пересилить его осторожность? Способна ли я это сделать?

3.33 пополуночи – Лео

Пока что Лео ждет. Разумеется, соблазнение Голди дало бы ему стратегическое преимущество, но он совсем не уверен в том, что, сделав это, не подвергнет себя риску. Он уже сейчас думает о ней слишком часто и чувствует больше, чем следует.

Это совсем не легко. Когда они беседуют о погоде или завтраке, Лео хочется остановить ее. При встрече в коридоре ему хочется схватить ее, но вместо этого он просто смотрит, как она идет прочь, и ждет следующего раза, когда встретится с ней опять.

6.58 пополуночи – Скарлет

Скарлет быстро осознала, что дома престарелых, даже самые паршивые, стоят целое состояние. Она рассматривает все варианты от пятисот фунтов (ужасно) до двух тысяч (шикарно). И это в неделю! Это означает следующее – ей не только придется продать кафе, но и найти такое место, которое было бы куда более денежным, чем работа официанткой. Пока беспокоиться не о чем, однако все по порядку. К своему немалому сожалению, она уже позвонила Изикиелу Вульфу.

Они договорились встретиться завтра на нейтральной территории. Уолт, который все еще работает над починкой этой чертовой посудомойки, любезно согласился посидеть с Эсме, пока Скарлет не будет, в обмен на противень с булочками с корицей. Еще она предложила ему шоколадные пирожные с орехами, чтобы подсластить сделку, но он обиделся и сказал, что его не нужно подкупать, дабы он совершил нечто такое, что готов сделать и так. Вот бы нанять его ухаживать за Эсме постоянно, подумала Скарлет. Правда, она не сможет платить ему 120 фунтов в час, но, возможно, он согласился бы взять плату пирожными.

9.09 пополуночи – Беа

Когда она видит его вновь, он сидит на мокрых от дождя ступеньках библиотеки. Беа замедляет шаг и останавливается на нижней ступеньке.

– Ты что, не понимаешь намеков, да? – спрашивает она. – Я ведь выражалась довольно прямо.

– Верно, – соглашается он. – Ты недвусмысленно выразила свои чувства.

– Я тоже так считаю. – Беа крутит в руках зонтик. – Тогда зачем ты здесь? Ведь не затем, чтобы впитать в себя дождь?

Он мнется.

– Давай, говори, я же не могу торчать здесь весь день.

– Я… я подумал, что, возможно, это давит на твою совесть. Я говорю о том, как ты отвергла меня, проявив некую черствость. Решил дать тебе шанс быть на сей раз немного вежливее.

Беа смотрит на него, словно сова на мышь.

– Ты это серьезно?

Он пожимает плечами.

Она пинает каменную ступеньку.

– Ну что ж, на сей раз я буду корректна, когда скажу тебе, чтобы ты отвалил. Так как тебя зовут?

Парень дергает себя за бороду.

– Вэдэллэт.

Беа щурит глаза.

– Ты выдумал это имя? – спрашивает она, раздраженная своей неспособностью произнести его. – Никогда не слышала такого раньше.

– Просто Вэли.

– Ты сказал не так.

Он опять пожимает плечами и одергивает джемпер, задравшийся на животе.

– Это венгерское имя, – говорит студент. – Я адаптировал его для английского языка. Называй меня Вэли или Вэл.

– А почему ты не хочешь, чтобы я называла тебя… так, как ты сказал? – спрашивает Беа. – Я вполне могу научиться произносить твое настоящее имя.

– Я знаю, но не хочу, чтобы ты меня так называла.

– Это еще почему?

Вэли мнется, вытирая дождевую каплю со лба.

– Потому что на самом деле это вовсе не человеческое имя.

– А что тогда? – говорит Беа, в душе которой любопытство пересиливает жестокость.

Вэл уставился на свои ноги.

– Оно… оно означает… Зверь.

Девушка хмурит брови.

– Но почему твоя мама назвала тебя так?

Он опять пожимает плечами:

– Видимо, когда я родился, то выглядел именно так. Маленький зверек – красный, сморщенный и волосатый.

– Волосатый?

– Пучки волос росли на моих ушах и спине. Вряд ли их было много, но оказалось достаточно, чтобы определенным образом настроить мою мать. И с годами ее мнение обо мне так и не улучшилось… – У него вдруг делается испуганный вид. – О, но ты должна знать, что теперь их больше нет. На моей спине нет никаких волос.

Беа зло воззрилась на него.

– Зачем мне, черт возьми, вообще знать, насколько ты волосат?

– Конечно, конечно. Тебе это не нужно. Прости, что отвлекся. И вообще, теперь, когда ты знаешь мое имя, можешь опять сказать мне, чтобы я отвалил.

– Точно. – Беа смотрит на него, а он на нее. Она закусывает губу. – Ну, ладно… Возможно, это может подождать. Вставай, ты весь промок.

Вэли хмурит брови и встает.

Девушка протягивает ему свой зонт, и он ухмыляется.

– Перестань ухмыляться.

Он не перестает.

– Прекрати. – Беа картинно закатывает глаза. – Ты похож на толстого хомяка.

12.34 пополудни – Лиана

Лиана стоит в длинной очереди на обед в «Оттоленги», любимом кафе ее тети в Ислингтоне. До их финансового краха Ньяша любила говорить, что по качеству еда в «Оттоленги» уступает только той, которую подают в «Бле сукре» в Париже или в «Панифичио бончи» в Риме. По идее, Лиане сейчас вообще не полагалось быть тут, но раз уж все пропало и в бассейн хода нет, то хотя бы некоторое утешение можно найти в подаваемых в «Оттоленги» пирожных-корзинках с лимонным крем-брюле.

Очередь медленно движется вперед, и стоящая в ней Ана уныло думает о «Слейде». Она решила подать заявление на прием туда на следующий учебный год, рассчитывая заработать и отложить деньги, чтобы частично покрыть плату за первый год обучения – 18 900 фунтов плюс прочие расходы, на что ей определенно не хватит образовательных займов. Займов, которые она будет выплачивать всю оставшуюся жизнь, но так тому и быть. Жаль, что ее пристрастия и задатки склоняют ее не к изучению материй, сулящих более стабильный доход, вроде экономики или права. Даже журналистика и та более верное дело, чем изобразительное искусство.

Лиана вздыхает и начинает думать о менее огорчающих вещах, таких, как сложная сюжетная линия в истории о последнем приключении Черной птицы. Может ли она оборвать с деревьев все листья, а потом сшить их вместе и пришить к…

Я убью Кэсси, когда увижу ее.

Удивляясь воинственности этого заявления, Лиана оглядывается на посетительницу, стоящую позади нее.