только тогда, когда самому или его несчастной экономке нужны продукты. – Она наклонилась вперед и заговорщицки добавила: – Как по мне, так миссис Оутс заслуживает медаль за то, что терпит такого грубияна.

Ну и дела… На доброго Санта-Клауса дедуля явно не тянул. Я постаралась изобразить максимально приветливое лицо:

– А адрес его не подскажете?

Женщина повернулась и указала палкой метлы на противоположную сторону луга.

– Видишь вон те деревья? Так вот, за ними – пара дачных домиков, а потом шикарные трехэтажные хоромы. Показушная такая домина – не ошибешься. – Она поправила прическу. – Дом называется «Лили-Гроув». Пройди между деревьями и сверни налево. Там проселочная дорога, которая ведет прямо к его дому. Только смотри не поскользнись. В это время года она часто леденеет.

Я широко открыла глаза. Я не ослышалась?

– Простите, – уточнила я, – дом Флинна Тэлбота называется «Лили-Гроув»?

– Ну да, а что?

– Да так, ничего.

Женщина окинула меня недоверчивым взглядом.

Стало быть, Флинн Тэлбот назвал свой дом в честь Лили. Поразительно.

– Большое спасибо. Вы мне очень помогли.

Женщина вновь переключила внимание на метлу:

– Не за что. Только предупреждаю: этот Тэлбот – гнусный субъект.

Мы с Харли двинулись через лес, куда сквозь оголенные ветви деревьев едва проникали лучи зимнего солнца. Вскоре мы вышли на узкую грунтовую дорожку, вдоль которой стояли два деревянных коттеджа.

За ними возвышался трехэтажный особняк, окруженный вечнозелеными насаждениями. Въезд перекрывали железные автоматические ворота. Рядом красовалась черно-белая табличка с надписью «Лили-Гроув». После стольких лет он все еще хранил о ней память.

С трудом верилось, что я стою перед домом таинственного Чендлера. От волнения сводило желудок.

Я взглянула на Харли, и та моргнула ореховыми глазами.

– Что ж, была не была.

Глава 24

На пороге дома появилась женщина в свободной белой блузке и расклешенных брюках. Глаза озорно поблескивали, в короткой модной стрижке проглядывала седина.

– Чем могу помочь?

Я почувствовала себя узником за железными прутьями тюремных ворот.

– Здравствуйте, я ищу мистера Флинна Тэлбота.

Должно быть, экономка, сообразила я. Миссис Оутс, кажется?

Она сощурила синие глаза:

– А вы кто будете?

Я понимала: назвавшись журналисткой, я, скорее всего, лишала себя возможности поговорить с хозяином дома, и все же врать не собиралась. Слова Флинна все еще звучали в ушах. В их семье фальши хватало и без меня. И если Флинн не соврал (в чем я не сомневалась) и его дед, он же Чендлер, когда-нибудь решит открыться, какой это произведет фурор!

– Я репортер из журнала «Богиня».

Миссис Оутс сощурилась еще больше.

– Меня зовут Леони Бакстер. Только я здесь не в профессиональном качестве, а как друг миссис Лили Крукшенк.

От удивления миссис Оутс открыла рот:

– Простите, как вы сказали? Лили Крукшенк? Как она?

– Ничего, – уклончиво ответила я. – День на день не приходится.

Женщина сунула руки в карманы своих пепельных брюк и понимающе кивнула.

– Надеюсь, с ней все в порядке.

Я сжала в руках поводок Харли.

– Я тоже надеюсь и, собственно, потому и пришла. Ко мне попало письмо, которое мистер Тэлбот написал Лили в тысяча девятьсот семьдесят третьем году.

Глаза миссис Оутс округлились.

– Невероятно!

Она оглянулась и с тревогой посмотрела через плечо в натертый до блеска коридор. Затем спустилась по ступенькам и подошла к воротам.

– А как к вам попало письмо, мисс Бакстер?

– Зовите меня Леони.

– Леони, – повторила она с натянутой улыбкой.

Харли смотрела то на меня, то на миссис Оутс и приветливо помахивала хвостом.

– Я случайно наткнулась на него в доме с названием «Мерри-Вуд».

Миссис Оутс ахнула и прижала руку к груди.

– Да что вы? Мерри-Вуд давно продан!

Еще один человек, заблуждавшийся насчет судьбы дома. Я замотала головой.

– В том-то и дело, что нет. Очень странная история. В Мерри-Вуде сохранилась вся мебель, и его владельцами по-прежнему значатся мистер и миссис Тэлбот.

Миссис Оутс задумалась:

– Ничего не понимаю. Тут какая-то ошибка. Тэлботы продали дом, когда развелись.

Внезапно наш тихий разговор был прерван.

– Да как вы смеете! – Гневный окрик из дома заставил нас обеих вздрогнуть.

На пороге возник Флинн Тэлбот-старший, с взъерошенными седыми волосами, пышными усами и громовым голосом. Сначала он обрушил свой гнев на миссис Оутс:

– Сплетничаете обо мне, Мэри? Я считал, что вам можно доверять.

– Не говорите глупостей, никто не сплетничает.

Он прорычал что-то невнятное и повернулся в мою сторону. Его бледно-голубые глаза пылали.

– А что касается тебя – убирайся вон и забирай свою шавку!

Харли басовито гавкнула.

– Мистер Тэлбот, не знаю, что вы успели услышать…

– Достаточно, чтобы понять, что ты суешь нос не в свои дела. Мерри-Вуд никого, кроме меня, не касается, не говоря уже о продажных репортерах. – Его лицо исказила гримаса отвращения. – Небось, мой внучек подослал?

– Ничего подобного! – Я сунула руку в сумку и достала конверт. – Я нашла письмо…

– Слышать не хочу! – даже не взглянув на письмо, прорычал он. – Сначала внук объявляется ни с того ни с сего после стольких лет, а теперь вот ты. Уж точно не случайно!

Он воинственно сложил руки на груди, угрожающе глядя исподлобья:

– Уходи немедленно, иначе вызову полицию.

– Послушайте, мистер Тэлбот…

Старик совсем рассвирепел:

– Убирайся! Сейчас же!

Миссис Оутс предупреждающе кивнула, призывая подчиниться. Я в досаде сунула злополучное письмо обратно в сумку и потянула Харли прочь.

На следующее утро Керри подловила меня, пока я шла к своему столу, грея руки о купленный по дороге ароматно дымящийся кофе.

– Прости, Леони, что сразу набрасываюсь. У тебя не найдется минутка? По поводу истории с Лулу Старк.

Я включила компьютер и кинула куртку на спинку стула.

– Конечно.

Керри выглядела изможденной.

– Что с тобой? – спросила я.

Та не успела ответить.

– Леони, к тебе джентльмен, – прервала нас Орион. – В приемной ждать отказывается, говорит, дело срочное.

Из-за ее спины материализовался Флинн Тэлбот-младший: в приличном костюме и ботинках, зато с лицом мрачнее тучи.

– Потом поговорим, – стушевалась Керри и исчезла.

Вид у Флинна был очень грозный.

– Может, не будем стоять у всех на виду?

Коллеги оторвались от экранов, оценивая высокого хмурого незнакомца.

Я проводила его в комнату отдыха.

Не успела я поставить бумажный стакан с кофе на стол, как парень набросился на меня с обвинениями.

– Какого черта тебе неймется? Только что звонил разъяренный дед, сказал, что вокруг дома слонялась журналистка и выпытывала всякую информацию у его домработницы. – Он с досадой фыркнул. – Так и знал: пожалею, что язык распустил!

Я остановила его жестом:

– Эй,