без гроша в кармане. Что станет с ним и с Мией? Бакстер не сможет спокойно посмотреть на себя в зеркало, знай он, что миссию свою как отца провалил и нарушил данное себе и Софии обещание.

Эти мысли не покинули его и десять минут спустя, когда он, сидя на груде булыжников, пытался в интернете подыскать жилье. И ведь поиски увенчались успехом. Он нашел двухкомнатную квартиру в двадцати минутах езды от усадьбы. Да и кровати, судя по отзывам, были удобными. Однако нажать кнопку «Зарезервировать» рука так и не поднялась. Бакстер даже ввел данные своей кредитки. А потом представил выражение лица Мии, когда он скомандует ей собирать вещи, потому что они уезжают, и сдался. Это разобьет ей сердце. Сейчас, когда все наконец-то стало налаживаться.

Глава 16

Отвлекающие маневры

Разговоры о Софии ему уже порядком надоели, и за обедом ситуация накалилась до предела. Эстер потушила мясо с нутом и приготовила изумительно вкусные тефтели с вяленой треской. Настроение у всех было хорошее. Особенно у Мии, которую Бакстер обрадовал тем, что не будет искать другое жилье. Он был доволен и горд собой, что сумел угодить дочери.

Ни с того ни с сего Рудольфо привязался с расспросами, словно нарочно пытаясь вывести Бакстера из себя.

– А правда, что вы на песнях раньше зарабатывали больше, чем на строительстве домов сейчас?

– Угу.

На лице Рудольфо появилось сомнение.

– А что конкретно приносило деньги? Продажи альбомов?

Не понимая Рудольфо, Бакстер не мог избавиться от неприятного чувства беспокойства. Но ответил дружелюбным тоном:

– Да, продажи альбомов. Несколько наших песен попали в хит-парады. Если песни звучат на радио, за это тоже немного платят. Хорошую прибыль приносили выступления на крупных площадках. Ну и писал песни для других исполнителей.

– Для кого, например? Мы их знаем?

Мия бросилась на помощь.

– Его песню пел Брэд… Ну как его, пап?

– Брэд Пейсли. Группа «Раскал Флэтт». Трэвис Тритт. Зак Браун.

– Ничего себе! – Хоть чему-то Рудольфо удивился искренне. – Я слышал о них.

– Нам эти мелодии не очень подошли – оказались простоваты, что ли. – Бакстер испытывал чувство гордости, когда рассказывал о своем музыкальном прошлом. Это при том, что в Гринвилле он вообще избегал подобных разговоров.

Рудольфо посмотрел на Мию.

– Каково тебе быть дочерью известного отца? Наверное, ходила на все его концерты?

Мия кивнула.

– Постоянно. Мы с мамой их почти не пропускали, – Мия глянула на отца. – Мне всегда нравилась его группа.

Бакстер повернулся к ней.

– Или ты ходила туда крепкие словечки послушать?

– Ну и это тоже. – Она широко улыбнулась.

Больше всего на свете Бакстер любил выступления, на которых присутствовала семья. София и Мия, пританцовывая, ждали его за кулисами и встречали объятиями после концерта. О чем еще мечтать человеку, который занят любимым делом и чья семья эту любовь разделяет? София и Мия даже не догадывались, что значила для него их поддержка. Они заполнили брешь в сердце, что никогда не знало любви родителей.

Бакстер почувствовал, как тело напряглось, подобно струне. Он не мог продолжать этот разговор. И сейчас дело было даже не в Мии, а в нем самом. Он пробормотал нечто похожее на «простите», вышел из-за стола и направился в ванную комнату рядом с кухней. Закрыв дверь на замок, включил воду и склонился над раковиной. Его предплечья сотрясала дрожь. Бакстер посмотрел в зеркало и увидел выступившие на лбу капли пота. В прищуренных глазах – страх.

– Возьми себя в руки, – сказал он отражению в зеркале. – Соберись. Хотя бы ради Мии.

Если бы дочка не была здесь так безудержно счастлива, он уже давно упаковал бы чемоданы и убрался подальше из Кадейры. Но эта семья давала девочке то, чего Бакстер дать не мог.

Он умылся, спустил воду в туалете на случай, если вдруг кто-нибудь прислушивался, и вернулся за стол, чувствуя себя намного лучше.

– Я тебя потеряла, – сказала Мия. – Все хорошо?

Бакстер покраснел.

– Спасибо, дочь, что не забываешь выставлять меня на посмешище. Да, я в порядке.

Его слова вызвали смех за столом. Бакстер тоже изобразил улыбку. Просто удивительно, как легко они могут говорить о своей сестре и дочери, которую застрелили три года назад.

После обеда все, включая Мию, радостно скрывшуюся в комнате Эстер, удалились на сиесту. Бакстер пошел в тракторный ангар за инструментами и материалами – они понадобятся для ремонта крыши. Чтобы не сойти с ума, он должен чем-то занять тело и ум. И проблема была не только в болезненности воспоминаний о Софии. Впервые в жизни ему приходилось делить Мию с другими людьми. Бакстер привык, что дочка всегда рядом, поэтому сейчас чувствовал себя вдвойне одиноким. Она обрела родственников, а он вдруг оказался не у дел.

Бакстер нашел лестницу, гвоздодер, герметик и еще кое-какие материалы, чтобы отремонтировать поврежденные участки крыши, которые он заметил накануне. Терракотовая черепица лежала штабелями за комбайном.

Но даже работа не помогала отвлечься от навязчивых мыслей. Бакстер думал о Софии, о Мии, об этой поездке, окунулся в воспоминания о тех днях, когда София в его жизни еще не появилась, а музыка была единственной любовью.

Вспомнился концерт, который однажды давала группа «Кактус роуд» на стадионе «Мемориал аудиториум» в родном Гринвилле. Хотя раньше Бакстер особо ничем не выделялся, жители стали его узнавать, потому что группа набирала популярность. Вот он стоит на сцене, вглядываясь в знакомые с детства лица, и думает лишь об одном: где родители? Когда закончилась первая часть, он все еще надеялся, что те опоздали и вот-вот появятся. Но нет. Не случилось.

Может быть, именно поэтому Мии здесь так хорошо. У дочки появилось то, чего Бакстер был лишен всю жизнь, – семья.

Все собрались за столом в шесть часов к полднику или merienda. Испанцы трапезничают пять раз в день – да-да, именно пять! Рудольфо намазал румяный ломтик багета смесью растопленного темного шоколада и масла, посыпав его сверху крупинками морской соли. Похоже, природа одарила кулинарным талантом всю семью.

Внимание взрослых за столом было приковано к Мии. Девочка делилась впечатлениями о прогулке по ферме, рассказывала о жизни в Гринвилле: об увлечении шахматами, о любимых уроках и фильмах.

– Мия, какое твое самое любимое воспоминание о маме? – спросила вдруг Эстер.

От неожиданности Бакстер чуть не раздавил в руке кусок хлеба. Потом посмотрел на Эстер предостерегающим взглядом. Он же просил!

Однако Мию ничто в вопросе не смутило.

– Тетя Альма меня сегодня