Они что, совсем не понимают, сколько усилий Бакстер потратил, чтобы вытравить из ее памяти эти воспоминания?! Чем объяснить их упорное желание копаться в прахе Софии? Мия выглядит счастливой. Но она ведь та еще актриса. Совсем недавно она несколько недель успешно скрывала от него, что знает истинную причину смерти мамы, не вызвав у него ни малейших подозрений.

– Я помню… – начала Мия, дотронувшись кончиком пальца до подбородка, – как она чесала мне спинку. Мне очень нравилось. – Бакстер буквально почувствовал мурашки, которые оставляло прикосновение длинных накрашенных ногтей Софии, скользящих по его спине. – Помнишь, пап?

– Ага, – еле выдавил он из себя.

Мия посмотрела на отца, потом зажала нос и прогнусавила:

– Еще помню, как мама зажимала нос и разговаривала вот так, и мне казалось, что ничего смешнее в целом мире быть не может.

Он тоже помнил, но ему было не смешно. Вообще-то, трудно представить что-то более печальное.

Мия с Эстер встали из-за стола и пошли в гостиную смотреть семейные фотографии. Бакстер помыл посуду и присоединился к ним – сел на диван рядом с дочкой, прижавшись к ней ногой.

– А это Альма и Рудольфо? – поинтересовалась Мия, показывая пальцем на фотографию с изображением мальчика и девочки с перепачканными грязью лицами. Мию прошлое не пугало, чего нельзя было сказать о ее отце.

– В детстве они были друзьями не разлей вода, – с теплотой в голосе сказала Эстер. – Чего-чего, а грязи они точно не боялись. Мне кажется, я спала с тряпкой в руке.

– Правда? – удивилась Мия.

– Если бы ты только знала, сколько раз они возвращались домой такие вот чумазые.

Внимание Бакстера привлекла фотография рядом.

– А это… это же тот самый ручей, да? Тот, что у дороги?

Эстер как будто отвлеклась на собственные мысли, поэтому кивнула не сразу.

– Все хорошо? – спросил Бакстер.

– О да, спасибо! Просто задумалась…

Когда Эстер и Мия открыли третий альбом, Бакстер поднялся в свою комнату и отворил окно, чтобы снять с веревки сухую рубашку и брюки, в которых вчера прилетел. Он глянул на рубашку. Похоже, какая-то птичка решила, что она истребитель, и сбросила бомбы прямо на воротник.

– Здрасьте, пожалуйста! Приехал в Испанию, называется, – сказал он вслух. – Я уже и так проиграл по всем фронтам, а эта страна продолжает забивать голы в мои ворота.

Впрочем, Испания, очевидно, решила его доконать. Когда он снял с веревки трусы, они выскользнули из рук и упали в кусты под окном.

Чтобы побороть нарастающее внутреннее волнение, Бакстер решил помедитировать. С переменным успехом он делал это уже несколько недель. Чувствуя себя совершенно деревянным Буддой, он сел посередине комнаты, скрестив ноги, и открыл в телефоне приложение с медитациями. Затем нажал кнопку «включить», доверив все свои неурядицы успокаивающему голосу.

Через несколько минут раздался стук в дверь. Бакстер быстро потянулся к телефону, чтобы нажать на паузу. Но, похоже, в Испании стучали в дверь не за разрешением войти, а скорее предупреждая. Он даже не успел подняться на ноги и замести следы – на пороге стояла Альма.

Прежде он видел ее только в рабочей одежде и, когда она появилась в его комнате в сине-белом платье, очень удивился волшебному преображению. Свежевымытые волосы, румяна, золотые кольца в ушах… В одной руке женщина держала гитару, в другой – лист бумаги.

– Это то, что я думаю? – спросил Бакстер, надеясь, что Альма нашла пароль от вайфая.

– Возможно. Но что вы делаете на полу?

Бакстер покраснел и неопределенно махнул рукой.

– В последнее время что-то нервишки пошаливают. Решил вот помедитировать.

Она наморщила лоб от любопытства.

– Как же это по-американски.

– Спорить не буду. Мы живем в рафинированном мире. Во всем холистический подход. В Америке сейчас студий йоги и рейки больше, чем автозаправок. Вообще-то, уже есть автозаправки, где занимаются йогой. Вы можете купить снэк и тут же развернуть коврик. Еще чуть-чуть, и они начнут проводить операции на мозге целебными кристаллами.

Альма рассмеялась.

– Взять хотя бы этого парня, Саймона, у меня в телефоне. Он учит, как не бояться неприятных ощущений. Говорит, их надо вызывать на личный разговор. Мне только что предложили пригласить свой страх на чашечку кофе. Я не шучу.

– И что это за страхи такие? А вдруг они кофе не любят?

Разговор с ней был в радость. Альма не осуждала его. Откровенничая с ней, Бакстер не боялся быть смешным. В отличие от остальных, она не держала камень за пазухой.

Бакстер постучал пальцем по голове.

– Страхов тут много. Прежде всего, боюсь оказаться никудышным отцом и несостоятельным руководителем. – Он почувствовал, как слезы подступают к глазам. – Плохим другом, никчемным человеком. Как все это совместить и в то же время жить нормальной жизнью? – Желая скрыть эмоциональность, он пошутил: – А еще эти ванны. Надо теперь найти место для страха перед ними. Чуть не забыл – боязнь коротких штанов. Правда, думаю, два последних страха предпочитают чай – послеобеденный «Эрл Грей». Только коржики и сэндвичи с лососем и огурцом обязательно должны лежать в горке для сладостей. Все, как в Англии.

Глаза у Альмы покраснели от смеха.

– Вы сами напросились.

– Мне нравятся ваши шутки. Особенно когда вы не пытаетесь за ними спрятаться.

Последнее замечание его кольнуло, он еле сдержался, чтобы не вспылить. Как же надоели доморощенные психоаналитики вокруг!

– И ваши «папкины» шутки тоже очень забавные, – добавила Альма, словно почувствовав, что задела его. Она положила гитару на пол. – Ох уж эти американцы и их приложения для медитации! Можно подумать, что нельзя просто выйти на улицу и подышать свежим воздухом. Ну, или ванну принять на худой конец.

Он кивнул в знак согласия, решив, что не надо воспринимать ее слова близко к сердцу.

– Мы просто пытаемся найти способ сбавить обороты, причем быстро. Понимаете? Мне нужно точно знать, сколько минут уйдет на медитацию, чтобы получить результат. Я не готов потратить ни секунды больше. Кстати, на все про все надо девять минут, если вам интересно.

Она покачала головой.

– Я, наверное, вам уже надоела. Здорово, что вы медитируете.

– Куда деваться. Проблем дома хватает.

– Понимаю.

– Жизнь Бакстера Шоу превратилась в сломанную пластинку. Кстати, Мия их тоже не любит слушать. Они все исцарапанные. – По-детски наивная улыбка скользнула по его лицу. Впрочем, с откровениями надо быть поосторожнее. Так можно и на кушетке оказаться рядом с сидящей с блокнотом в руках Альмой.

Он показал на окно.

– Птица нагадила мне прямо на одежду. Только не надо говорить, что жизнь вообще гадкая штука.

– Как