Шрифт:
Закладка:
В Бобе чувствовалось какое-то отцовское отношение ко мне. Он был со мной мягок и добр, мы обнаружили, что у нас много общих точек соприкосновения. У него было две юные дочери, и я думаю, что привнесенная мною в его дом мужская энергия заряжала его. Кроме того, он, кажется, понимал, почему я хотел вырваться из удушающей хватки моей прежней жизни.
Когда праздник метания томагавка был завершен, Боб предложил мне вместе позавтракать. За завтраком к нам присоединились его жена и его мать, которой я многократно был обязан за то, что мое нынешнее приключение стало возможным. Мать Боба — изумительная женщина. Когда мы закончили завтракать, Боб решил поднять демонстрируемое им великодушие на новый уровень: он хотел найти способ, как доставить меня в Денвер.
— Насколько я понял, билет на поезд стоит девяносто девять долларов. Я только что говорил об этом с владелицей местного ресторана. Она знает, что ты не можешь принимать деньги, но она может пожертвовать десять долларов тебе на билет. И я думаю, что знаю достаточно людей, которые могли бы поступить так же. Пожалуй, мы сможем собрать нужную сумму на билет до Денвера до пяти часов вечера.
— Ты имеешь в виду благотворительный сбор денег со всего города?
— Давай назовем это так: просто друзья помогают друзьям.
— Хорошо, я… Я имею в виду, если ты… Я имею в виду, да! Это просто за выходит… Выходит за рамки моего понимания, но я имею в виду, если ты… — тут он мягко прервал меня.
— Люди, живущие в нашем сообществе, очень великодушны, поэтому думаю, что мы можем помочь тебе осуществить задуманное.
— Я могу обнять тебя? — я был в экстазе.
Боб только рассмеялся в ответ, я крепко обнял его, а затем расцеловал его мать. Боб собирался собрать деньги и действительно купить мне билет.
Предложение Боба всему городу сделать взносы в качестве дружеской помощи было чем-то исключительным. Мое путешествие никогда не уставало удивлять меня, но этот случай был достоин отдельного внимания. Похоже, скоро я смогу продолжить свой путь на запад с помощью всего города. Острое чувство благодарности пульсировало в моей крови. У меня были некоторые сомнения, сможет ли Боб собрать мне на билет 100 долларов, однако он сам был в этом уверен. Он твердо полагал, что маленькому городку Гейлсбергу по силам справиться с задачей.
Боб, без сомнения, в городе знал всех, он не оставил камня на камне от моих сомнений в его способности поднять благотворительную волну. Боб был настоящей машиной по привлечению средств, а мне было очень приятно видеть, как врачи, торговцы машинами, страховые агенты протягивают ему руки с зажатыми купюрами на мои нужды. Репутация Боба в этом городе была поистине звездной.
День прошел в наших с Бобом разъездах по городу в его верном грузовичке-пикапе и сборах благотворительных средств, которые вносили добрые люди Гейлсберга. Получив последнюю долларовую бумажку из необходимых, мы направились на вокзал, где Боб приобрел мне билет на поезд от лица всех жителей города. Стоя на платформе, готовый сесть в поезд, я смотрел на Боба, его мать, его жену, на группку жителей города, у которых оказалось немного свободного времени, чтобы прийти и пожелать мне счастливого пути. Я обнял Боба, и когда я уже разворачивался, он положил руку мне на плечо и сказал, глядя прямо в глаза:
«Правило номер два, Леон, — протянул он мне мой рюкзак, — оставайся людям другом».
9. Добро пожаловать на дикий Дикий Запад
Современный человек — это потерянное звено между человекоподобной обезьяной и истинным человеком.
Неизвестный автор
По мере моего продвижения с востока на запад я начал кое-что замечать: в дороге не только я один искал помощи и дружеского участия. Странников притягивает друг к другу, возникает некое подвижное и изменчивое сообщество отрытых дорог. Я учился следовать принципу взаимодействия: я получаю и я даю взамен. В пути я выстраивал взаимоотношения со всем миром, прося и получая все, что он мог мне дать, и отдавая все, что мог дать я взамен.
Не успел я толком устроится в поезде, следующим в Денвер, как место рядом со мной заняла растрепанная женщина 30 с чем-то лет.
— Куда вы едете? — спросила она меня.
— Денвер, а вы?
— Солт-Лейк-Сити, но, знаете, через Денвер.
Я рассчитывал немного вздремнуть, но очевидно женщина сильно нуждалась в собеседнике. Предложить себя в этом качестве — вот, я думал, тот минимум, что могу я сделать после всего, что только что произошло со мной.
— Меня зовут Кристин, — сказала она, — а вас?
— Леон, из Лондона.
С самого начала нашей беседы разговор зашел о ее детях. Когда Кристин о них рассказывала, ее лицо прояснялось.
— Как их зовут? — спросил я.
— Хейди — моя маленькая девочка, ей 12, Джонни — мой маленький мальчик, ему девять. Они самые прекрасные дети, которые когда-либо ходили по земле.
Затем она замолчала. Было заметно, что она глубоко расстроена.
— С вами все в порядке? — спросил я.
Она пыталась сдержать слезы, но все же расплакалась.
— Сейчас с моими детьми в одном доме находится мужчина, — успела она сказать перед новым приступом слез, — и у него есть пистолет.
— Пистолет?! — спросил я. — Но зачем?
— Он не разрешает мне видеться с ними, — ее бывший муж держал ее детей как будто в заложниках, не подпуская к ним Кристин — и это было только начало.
— Когда мы с детьми укрылись от него в центре, предоставляющим приют жертвам домашнего насилия, мне сказали там, что я должна сдать анализ на наркотики, и я сказала ей, вы знаете, сказала я, анализ будет положительным. Я знала это, потому что действительно приняла кое-что, потому что он направил пистолет прямо на меня и сказал… Он держал передо мной пистолет, он сказал, что если я не приму это, он поймет, что я — коп, и тогда я умру, и я была с ними честной, я рассказала всем, что я сделала.
Кристина немного путалась, однако я понял, что, по ее утверждениям, ее бывший муж вынудил ее принять наркотики под
