несмело отозвалась Лена. Они забрались под одеяло и Илья бережно погладил ее шею и плечи, спуская с них тонкие лямки сорочки. Вскоре они сбросили нижнее белье на пол и доверчиво прижались друг к другу. Лена робко, словно впервые, прикоснулась к его плечам, спине, бедрам, поласкала руками пах. Разомлев от тепла ее ладоней, Илья прикрыл глаза и блаженно вздохнул, но Лена, по-видимому, не намеревалась его разнеживать. Она решительно взяла его за руки и провела ими по своей груди и животу.

— Какая же ты красивая, — тихо сказал Илья. Он понемногу распалился и стал жадно целовать грудь, все еще пахнущую молоком, тереться щекой о живот и нежные складки на бедрах, поглаживать защищенный мягкими волосками холмик. Поцеловал и там, осторожно и трепетно, благодаря за сотворенное ею чудо жизни.

Потом он быстро надел презерватив, повернул Лену на живот и лег сверху, сжав ее запястья и почти обездвижив. Она в самом деле негромко застонала, но он не стал на это отвлекаться и несколькими движениями, вслепую, пробился в ее тело на всю глубину. Пульс участился, кровь разогналась по телу, вспыхивая ярко-розовыми пятнами на бледной коже, пот стекал горячими каплями, волосы липли к лицу и шее. Его так жгло изнутри, будто дикая, темная ипостась решила сполна забрать причитающееся. Сейчас Илью не остановил бы даже плач ребенка, хотя он, к счастью, продолжал спать.

Наконец силы оставили его, наступило сладостное томление и он благодарно погладил Лену по волосам и влажной спине. Она подняла голову и улыбнулась, хотя в глазах Илья заметил странную грусть. Пока не было сил обдумывать, спрашивать и тем более делиться впечатлениями, но переполнявшая его нежность не давала покоя.

— Может быть, останешься со мной до утра? — предложил Илья воодушевленно. — Ян сейчас уже крепко спит почти всю ночь, мы можем потихоньку помыться и потом лечь вот так, без ничего. Давай попробуем, я ни разу еще так не спал, даже после секса всегда надевал трусы. А ты пробовала?

— Тебе в самом деле интересно? — сказала Лена с неожиданной резкостью. — Не надо, Илья, мне это не нравится. Я все-таки лучше пойду к Яну, рано оставлять его одного.

— Да что не так-то, Лена? — удивился Илья. — По-моему, я не предлагал ничего дурного, просто хотел помочь тебе расслабиться.

— Я этого и не говорю, но у меня же есть право хоть в чем-то отказать, если мне это неприятно? Или в браке такое не предусмотрено?

— Все, все, — сказал Илья тихо, но решительно. — Я не собираюсь ничего тебе навязывать и тем более с тобой ругаться. Если тебе удобнее спать там, пожалуйста, но только успокойся, и передай Яну от меня поцелуй и доброй ночи.

— Спасибо, — виновато промолвила Лена, не глядя на него, и поднялась.

Илья лежал, переводя дыхание, прислушивался, как она осторожно открыла воду в ванной, и ждал своей очереди. Сердце уже билось размеренно, сознание стало ясным, но наслаждение рассеялось и странная тревога царапала, не давала покоя. Он попытался отогнать эти мысли, списать все на скопившуюся у обоих усталость, но они упорно цеплялись за сознание и даже прохладный душ не помог отвлечься.

Глава 12

Вскоре после выписки Лена сказала мужу, что ей бы очень хотелось изредка выбраться в город — повидаться со старыми знакомыми, посидеть в кафе, иногда сходить в кино. Она пояснила, что времяпровождение между квартирой, магазином, поликлиникой и сквером у дома вымотало ей все нервы, и лишь в больнице она почувствовала себя более-менее живой.

— Конечно, поезжай, я посижу с Яном в выходной, — охотно отозвался Илья. — Он уже подрос, так что скучать нам не придется, а тебе надо наконец передохнуть.

Поскольку уже наступило лето, Илья даже подумал, что Лене будет приятно обновить гардероб, и сходил с ней в магазин. При виде разноцветных платьев, узорных кофточек, шелковых косынок и босоножек с блестящими пряжками у нее так загорелись глаза, будто и не было нескольких месяцев апатии.

И с тех пор повелось, что по субботам Лена уезжала на несколько часов, а Илья гулял с сыном и нередко привозил его в гости к родителям. Майя и Петр с удовольствием возились с внуком и не задавали вопросов насчет досуга невестки. А вот Анне Георгиевне порядки в молодой семье не понравились: она заявила, что оставлять ребенка с мужчиной — просто недопустимая расхлябанность и эгоизм.

— Не с мужчиной, Анна Георгиевна, а с отцом, — вежливо, но решительно заметил Илья, когда теща высказала свое негодование.

— Отцу положено деньги в дом приносить, а не сопли ребенку вытирать. Что это за мать такая, по магазинам и кафе начала скакать вместо того, чтобы сыном заниматься!

— Ну да, надо думать о себе только после пенсии, — усмехнулся Илья. — Пенсии сына, разумеется. Вам это ничего не напоминает? Ладно, не обижайтесь и не волнуйтесь, деньги я приношу и нам с Яном очень хорошо вдвоем. Но если захотите с ним пообщаться, приезжайте в гости.

— А что, возьму и приеду, заодно посмотрю, как вы справляетесь, — неожиданно ответила мать Лены. — Только не пойму, Илья, неужели ты и впрямь так Ленке доверяешь?

Тут Илья впервые нахмурился и сказал после недолгой паузы:

— Если по правде, Анна Георгиевна, то я доверяю только своим глазам, ушам и нюху. Людям — нет, не доверяю. Но что касается Лены, пока я не уловил ничего подозрительного.

Однако на самом деле Илья кое-что утаил от женщины, не желая трепать ей нервы. Кроме того, он сам толком не знал, как это объяснить: ничего странного, за исключением той вспышки агрессии после близости, Лена действительно не делала. Просто Илья давно заметил, что иногда способен чувствовать больше и острее, чем другие люди. Он не знал, добром или злом чреват такой дар, и пока предпочитал просто о нем не думать, но иногда это умение напоминало о себе помимо его воли.

И сейчас Илья то и дело ощущал напряжение, висящее в воздухе, прячущееся в улыбке Лены после прогулок, просыпающееся с ней по утрам, оседающее в приготовленной ею пище и заваренном ею чае. Она не пренебрегала заботой о сыне, не отказывала Илье в сексе, но даже в эти моменты ее мысли, как ему казалось, где-то витали. А спустя месяц тревога стала более ощутимой. Лена все чаще