на так называемый Суд Божий. Например, в 1709 году крестьяне и шляхтичи испытывали водой шляхтянку Яворскую. Ее раздели догола, связали накрест, как это обычно в таких случаях делалось: большой палец правой руки привязывали к большому пальцу левой ноги, а палец левой руки привязывали к пальцу правой ноги, а между связанными руками и ногами продели шнур и спустили несчастную панночку в воду. Считали, что если она тонет, то невиновна.

Испытание Мэри Саттон водой.

С изображения 1612 г.

Описание подобного испытания водой показал Иван Квитко в своем произведении «Конотопская ведьма».

На Украине до позднейшего времени также узнавали ведьм по их способности держаться на воде. Если случалась большая засуха, то поселяне считали, что это ведьмы украли дожди или наслали иные злые чары. Тогда собирались всем миром, хватали заподозренных баб и водили их купать на реку или пруд. При этом они скручивали их веревками, привязывали им на шею тяжелые камни и затем бросали страдалиц в самые глубокие омуты. При этом, по их мнению, не повинные в чародействе тотчас же погружались на дно, а настоящая ведьма плавала поверх воды вместе с камнем.

Первых вытаскивали на сушу с помощью веревок и отпускали на свободу, а тех же, которые признаны были ведьмами, забивали насмерть или топили.

№ 367 (128)[36]

Из собрания сказок А.Н. Афанасьева

Жил-был солдат, служил богу и великому государю пятнадцать годов, ни разу не видался со своими родителями. На ту пору вышел от царя приказ отпускать рядовых для свидания со своими сродственниками по двадцати пяти человек с роты; заодно с другими отпросился и наш солдат и отправился домой на побывку в Киевскую губернию. Долго ли, коротко ли – пришел он в Киев, побывал в лавре, богу помолился, святым мощам поклонился и пошел на родину в ближний уездный город.

Шел-шел, вдруг попадается ему навстречу красная де́вица, из того же уездного города дочь купеческая, собой знатная красавица. Известное дело: коли завидит солдат пригожую девку, ни за что не пройдет просто, а чем-нибудь да зацепит. Так и этот солдат: поравнялся с купеческой дочерью и говорит ей в шутку: «Эх, хороша девушка, да не объезжена!» Отвечает красная девица: «Бог знает, служивый, кто кого объездит: либо ты меня, либо я тебя!» Засмеялась и пошла своей дорогой.

Вот приходит солдат домой, поздоровался с родными и крепко обрадовался, что всех их застал в добром здоровье. Был у него старый дедушка, белый как лунь, лет сто с хвостиком прожил. Стал ему солдат рассказывать: «И шел я, дедушка, домой, и попалась мне навстречу знатная девица. Я – грешный человек – так и так посмеялся над ней, а она мне сказала: «Бог знает, служивый: либо ты меня объездишь, либо я тебя!»

– Ах, батюшки! Что ж ты наделал; ведь это дочь нашего купца – страшная ведьма! Не одного мо́лодца свела она с белого свету.

– Ну, я и сам не робкого десятку! Меня не скоро напугаешь; еще поглядим, что бог даст?

– Нет, внучек, – говорит дед, – если не станешь меня слушать, тебе завтра живому не быть.

– Вот еще беда!

– Да такая беда, что ты этакой страсти и на службе не видывал…

– Что ж мне делать, дедушка?

– А вот что: приготовь узду да возьми толстое осиновое полено и сиди в избе – никуда не ходи; ночью она прибежит сюда, и если успеет прежде тебя сказать: «Стой, мой конь!» – в ту ж минуту оборотишься ты жеребцом; она сядет на тебя верхом и до тех пор будет гонять, пока не заездит тебя до смерти. А если ты успеешь наперед сказать: «Тпрру! стой, моя кляча!» – то она сама сделается кобылою, тогда зануздай ее и садись верхом. Она понесет тебя по горам, по долам, а ты знай свое – бей ее осиновым поленом в голову, и до тех пор бей, пока не убьешь до́ смерти!

Не чаял солдат такой службы, а нечего делать – послушался деда: приготовил узду и осиновое полено, сел в углу и дожидается, что-то будет. В глухую полночь скрипнула дверь в сенях и послышались шаги – идет ведьма; только отворила дверь в избу, он тотчас и вымолвил: «Тпрру! стой, моя кляча!»

Ведьма оборотилась кобылою; солдат зануздал ее, вывел на двор и вскочил верхом. Понесла его кобыла по горам, по долам, по оврагам и все норовит, как бы сбить седока долой; да нет! Солдат твердо сидит да то и дело по голове ее осиновым поленом осаживает. До тех пор угощал ее поленом, покудова с ног не сбил. После накинулся на лежачую, хватил еще разов пять и убил ее до́ смерти. Стало светать, он домой пришел.

– Ну, друг, как твое дело? – спрашивает старик.

– Слава богу, дедушка, убил ее до́ смерти.

– Ладно! Теперь ложись спать.

Солдат лег и заснул крепким сном. Вечером будит его старик: «Вставай, внучек!»

Он встал. «Ну, как же теперь-то? Ведь купеческая дочь померла, так отец ее за тобой приедет – станет звать тебя к себе псалтырь читать над покойницей».

– Что ж, дедушка, идти, али нет?

– Пойдешь – жив не будешь, и не пойдешь – жив не будешь! Однако лучше иди…

– А коли что случится, куда я денусь?

– Слушай, внучек! Когда пойдешь к купцу, будет он тебя вином потчевать – ты не пей много, выпей сколько надобно. После того поведет тебя купец в ту комнату, где дочь его во гробу лежит, и запрет тебя на замок; будешь ты псалтырь читать с вечера до полуночи, а в самую полночь вдруг дунет сильный ветер, гробница заколыхается, крышка долой упадет… Вот как эта страсть начнется, ты скорей полезай на печь, забейся в угол и твори потихоньку молитвы; там она тебя не найдет!

Через полчаса приезжает