Шрифт:
Закладка:
«Сожги» — вот и все, что было на крошечном листочке аккуратным округлым почерком.
Я покрутила записку в руках, посмотрела на свет и даже подержала над свечой, но больше на бумажке ничего не было, поэтому вернула ее на место.
«Сожги». Сжечь что? Послание? Тогда зачем его было отправлять?
Сердце закололо нехорошее предчувствие. Как будто надвигалось что-то мерзкое, тошнотворное. Что-то, что я должна была остановить, но пока не знала, что именно.
С досадой захлопнув так и не начатую книгу, я отложила ее от себя подальше, задула свечу и укуталась в одеяло.
Хватит с меня на сегодня загадок. Завтрашний день обещал быть непростым, и мне надо было уснуть, хотела я того или нет.
И к счастью, стоило мне закрыть глаза, как все получилось само собой.
Мы с Элрисом стояли на постаменте, и всё, что я видела перед собой — лишь его синие глаза, смотрящие на меня с нежностью и улыбкой. Наши пальцы переплелись, над ними разливалось теплое сияние. Откуда-то, словно издалека, раздавался голос геллы, моливший Альтею о благословении. Закончив речь, она замолчала, и мы остались вдвоем, окутанные неярким светом.
Голос Элриса мягко коснулся моих ушей:
— Сегодня и навсегда.
Не сводя с возлюбленного счастливого взгляда, я зачарованно повторила.
— Сегодня и навсегда.
Сияние пропало. Вместо него грудь тут же пронзила ужасная боль, во рту появился привкус железа. Лицо Элриса продолжало мне улыбаться, но его улыбка была иной, жуткой и злорадной. Я разжала пальцы и опустила глаза: из моей груди бил луч света. Казалось, он выжигал все внутри меня, оплавляя ребра, превращая мои органы в прах. От боли сознание помутилось, пол качнулся, приближаясь, но последний момент чьи-то руки подхватили меня сзади. Пахнуло черной смородиной.
Едва сумев вывернуться из сильных рук, я оглянулась на зал, но он был темен и пуст. Свет, лившийся из груди, мог осветить только ступеньки под моими слабевшими ногами. Спотыкаясь, я побрела вниз, старательно пытаясь удержать равновесие.
— Селена… — по залу пронесся легкий шепот, больше похожий на вздох.
Неверной походкой я продолжила спускаться, но нога всё же подвернулась, и я…
Распахнув глаза, резко села. Вокруг царила сонная тишина. Нежный ветерок доносил сквозь раскрытое окно морозную свежесть и сладкие запахи ночных цветов, что вовсе не боялись подступающего холода. Зябко поведя плечами, я встала и закрыла окно. Не помнила, чтобы оставляла его открытым, но это было сейчас не так важно.
Подойдя к столу и опершись на него, я недолго постояла, пытаясь унять быстро стучавшее сердце. В глупом желании убедиться, что мне просто приснился кошмар, коснулась груди. Все было на месте. И все же до сих пор не могла перестать видеть перед собой злое лицо Элриса. Он и правда настолько сердит на меня? Может, мне не стоило вчера от него убегать? В любом случае, испытывать судьбу и терпение старшего принца равнялось самоубийству. А жить я еще пока хотела. Да и не стоит забывать, что это был просто сон.
Выдохнув, я потянулась к питью. Бокал в руках задрожал, вода из кувшина чуть не расплескалась мимо него на стол.
— Селена… — легкий выдох коснулся шеи, заставив меня подскочить и обернуться.
Бокал со звоном разбился. Пол залила вода.
— Хшет, — застонав, я села на кровати и взъерошила волосы.
Казалось, я только сомкнула глаза, но тут же назойливый шорох пробился сквозь затуманенное сознание, заставив проснуться. В углу около зеркала шевелилась тень.
— Кто здесь? — я отчаянно пыталась сфокусировать на ней взгляд, но фигура, как назло, расплывалась и дергалась.
— Селена, прости, не хотела тебя разбудить!
Тень подошла к кровати, превратившись в девушку.
— Милли?
Я потерла веки, сгоняя последнюю сонную дымку и уставилась на обескураженное лицо жрицы.
— Милли, что ты тут делаешь?
— Ой, Селена, — девушка всплеснула руками и бросилась обратно к зеркалу. — Я взяла у тебя сережки, они отлично будут сочетаться с моим сегодняшним нарядом. Прости, хотела попросить разрешения, но ты так сладко спала, что я решилась и… В общем, ты же не против, если я позаимствую их на время?
Прямо у меня перед носом оказалась ладонь с длинными золотистыми серьгами. Даже не приглядываясь, я махнула рукой, отстраняясь.
— Бери, конечно. Могла и не спрашивать.
Поднявшись на ноги, я потянулась, чувствуя, как недовольно на разминку отзываются мышцы.
— А чего ты так рано? Милашка ведь еще не приходила?
— Нет, не было, — Милли прижала руки к груди, отступая к дверям. — А я, а мне просто не спалось. Вот и решила встать пораньше. Даже порядок у тебя успела навести, так что все получилось очень даже удачно. Ладно, не буду тебе мешать собираться! До встречи на репетиции!
Последнее она выкрикнула, уже будучи в коридоре. Дверь закрылась, и я, не торопясь, направилась в ванную, где меня, задремавшую в теплой воде, и нашла гелла.
— Сейчас, сейчас, — бормотала я, пытаясь увернуться от брызг, которыми меня окатила Милашка.
— Вставай, девочка. Последние репетиции остались. Просыпайся и приходи в столовую.
Пара мгновений, и в ванной снова стало тихо, но, как ни странно, сонливость тоже пропала. В комнату я вышла уже посвежевшей и готовой хорошенько потрудиться. По привычке потянувшись за водой, я отдернула руку, словно обжегшись. «По-хорошему советую не пить эту воду», — перед глазами возникло серьезное лицо Эрмы. А жаль, кувшин был полон ароматной влаги и сочных фруктовых долек. С сожалением глядя на запретное для меня изобилие я сглотнула. Теперь придется терпеть до столовой.
Сев к зеркалу, я уставилась на свое огорченное отражение.
— Доброе утро, Селена. Прекрасно выглядишь, — сказала я себе, беря в руки подушечку для пудры. — Ты
