— Я все слышала, — подруга подошла ко мне и обняла. — Честно, узнать о таком было очень неприятно, но верю, что ты не при чем. И хоть Ивеллиос мне и нравится, но… Я понимаю, что это лишь мечта, которой не суждено сбыться. Да и если сбудется, вряд ли это хорошо окончится.

Она вздохнула, и ее дыхание защекотало мне шею. Осторожно, стараясь не задеть ее кувшином, я сомкнула руки за ее спиной, заключая свою невероятную подругу в крепкие объятия.

— Порой я удивляюсь, откуда в тебе столько терпения и мудрости, Кай. В такой же ситуации я вообще не знаю, что сделала бы. А ты при всем своем темпераменте не только не теряешь голову сама, но и всегда находишь силы поддержать других. Как у тебя это выходит?

— Просто я старше, дурочка, — подруга отстранилась, и я увидела на ее лице ласковую улыбку.

— На три дня. Это не считается.

— Видимо, считается, — она игриво ткнула меня пальцем в кончик носа, а потом деловито забрала кувшины. — Давай больше не будем ссориться из-за принцев? Я много думала об этом сегодня и поняла, что наша дружба намного дороже всего остального.

— Давай. — Я все еще не могла поверить, что Кай на меня не обижается. — Я совсем не хочу с тобой ссориться из-за чего бы то ни было.

Услышав это, Каэла довольно тряхнула волосами.

— Вот и отлично. А теперь пойдем на кухню и нальем тебе воды. Как ты думаешь, о чем предупредила Эрма? Она имела в виду магию?

Мы вышли в коридор и принялись обсуждать слова жрицы. Кроме моих опасений об итильдисах и догадках Каэлы о том, что магия крови — это плохо, у нас больше ничего не было. Подозревать геллу в том, что она что-то мне подливала, и вовсе было бессмысленно. Она бы не стала пытаться мне навредить и при этом проводить столько времени в библиотеке, отринув сон.

— Ладно, — протянула Кай. — Раз уж мы сейчас ничего не можем узнать и сделать, давай хотя бы немного отдохнем.

— Отдохнем?

Предложение подруги меня удивило. Вокруг продолжали копиться загадки, моей жизни, возможно, что-то угрожало, а она предложила отдохнуть?

— Сель, — она ласково взяла меня за руки и закружила по комнате. — Вспомни, как давно мы с тобой танцевали ночью на улице, когда на улице на улице никого, кроме нас? Когда вместо музыки лишь пение ночных птиц. Ах, Сель, я так соскучилась по тем временам! Давай пойдем и спляшем самый веселый танец из всех, что мы плясали раньше!

— Сейчас? — Я покосилась в окно и зябко поежилась.

— Сейчас! — почти закричала мне в ухо Каэла. — Давай! Хватит думать!

Не выпуская моей руки, она уверенно потянула меня за собой. Светильники в коридоре вопросительно замерцали; свернувшиеся клубками тени в углах зашевелились, возмущенные нашим шумным вторжением; двери сонно заскрипели, выпуская нас наружу.

Вдохнув морозный воздух, я чуть не закашлялась, но Кай уже тянула меня дальше. Заледеневшая почти выросшая до полного круга луна пристально взирала на нас со своего антрацитового ложа, а мы ныряли из ее поля зрения в глубокие тени и обратно, убегая от гнавшегося за нами кусачего холода.

Выскочив на тренировочную площадку, Кай раскрутила меня и отпустила, а сама вскинула руки к небу и принялась кружиться, звеня браслетами на руках и ногах. Я же, разгоряченная бегом, принялась ей вторить, и пояс с монетками весело зазвучал на моих бедрах.

— Вот так, Сель, вот так, — смеялась Каэла, вновь протягивая ко мне руки. — Смотри, какая прекрасная ночь!

Я закрыла глаза и выдохнула, а на вдохе ощутила небывалую легкость. Казалось, что меня подхватило волнами лунной реки, и тело стало невесомым. Руки плавно раздвигали молочный воздух; ноги ловко переступали, почти не касаясь земли. Монетки звенели, пели тонкие браслеты, неразборчиво нашептывали свои тайны деревья. Длинными пальцами легкий ветерок перебирал наши распущенные волосы, подбрасывал выше полупрозрачные юбки, игриво надувал широкие рукава. Легкие полнились свободой и безграничным счастьем, безусловным, абсолютным по своей чистоте. Кай была права. Эта ночь была прекрасна!

Открыв глаза, я увидела широкий лик луны, покачивавшийся прямо над нами. Светлый и приветливый, окруженный бледными мерцающими звездами, он наполнял все вокруг мягким сиянием. И вдруг рядом с ним я разглядела совсем тусклую звездочку, мигнувшую, стоило мне ее увидеть.

По спине внезапно пробежал холодок. Ощущение чужого взгляда защекотало лопатки. Быстро оглядевшись по сторонам, я увидела лишь Каэлу, все так же беззаботно двигавшуюся в такт собственной мелодии, а в густых тенях, окружавших площадку, мог спрятаться кто угодно, только вряд ли это могло кому-то понадобиться. За нами могли наблюдать и из храма, но в окнах зала было все так же темно, и никого не виднелось в широких арках.

Я вновь подняла голову, чтобы найти ту же звездочку, однако, сколько бы ни приглядывалась, так и не смогла ее отыскать. Ощущение, что на нас кто-то смотрит, тоже постепенно исчезло, и когда мы с Кай, разгоряченные едва успевшие перевести дыхание, бежали обратно, то было чувство, что и мы и вовсе одни в целом мире.

Уже лежа в кровати, я сонно размышляла о сегодняшнем дне и о том, что со мной будет дальше. Некстати вспомнилась свадьба и последние слова Нефиты. Обретет ли ее пожелание когда-нибудь силу? Смогу ли я однажды действительно встать перед Элрисом на постаменте, чтобы гелла соединила наши руки? Закрыв глаза, я улыбнулась. С каждым днем вера в это становилась все призрачнее, а с ней тускнело и все остальное. Наверное, все изгнанные за влюбленность жрицы прошли через это. Я до сих пор не могла поверить, что скоро окажусь в их числе, ведь я даже не знаю, что после этого делать. После изгнания из храма жриц клеймят и выгоняют, и больше нигде им нет пристанища и покоя. От одной только мысли об этом липкие пальцы страха поползли по моему телу; оставленная Альтеей пустота навалилась на грудь.

Я вздохнула и свернулась калачиком, натянув на плечи покрывало. Несмотря на то, что в комнате было тепло, по телу пробежал озноб, кожа покрылась мурашками.

Помучившись еще почти кварт, пытаясь отогнать тяжелые мысли,