убийца забрал штаны себе. Но что бы он стал с ними делать? Вряд ли он смог бы таскать их с собой по дому – тем более что там было полно гостей и прислуги. Кто-нибудь обязательно бы все заметил. Но и спрятать их для последующего вывоза из Лабурнум-хауса он не мог, поскольку был риск, что их найдем мы.

Сингх молчал, глядя на нее со странно отрешенным выражением лица.

Персис снова сделала вдох.

– Я думаю, что это вы забрали штаны. Вы спрятали их под ваши собственные и так вышли из Лабурнум-хауса. Вы человек крупный, как и сэр Джеймс, и легко смогли бы их надеть.

На секунду ей показалось, что Сингх сейчас взорвется. Персис напряглась. Ее рука сомкнулась на рукояти револьвера, хотя она и сомневалась, что, если Сингх решит напасть, его остановит пуля.

Он шагнул вперед. Персис услышала, как Фернандес потянулся за своим собственным оружием.

И в этот момент громадный сикх поднял руки вверх.

– Да, – сказал он. – Это я убил сэра Джеймса.

Именно то облегчение, с которым он это произнес, и будет терзать ее впоследствии.

15

Тюрьма «Артур-роуд» – она же Бомбейская центральная тюрьма – была старейшим в городе местом заключения. Изначально она вмещала только восемьсот заключенных, но в последние годы расширилась из-за того, какое рвение стали проявлять судьи после Раздела. В этих неприступных стенах многие корифеи борьбы коротали бесконечные часы, сочиняя революционные послания или убаюкивая себя мыслями о собственном мученичестве.

Персис расписывалась в журнале в караульном помещении, когда дверь позади нее открылась и на пороге появилась знакомая фигура.

Мадан Лал был, как обычно, одет в элегантные светло-коричневые брюки и льняной пиджак. Но сейчас его глаза словно заволокла пелена, которой не было несколько дней назад. Похоже, помощник сэра Джеймса не спал несколько ночей.

– Что вы здесь делаете? – спросила она.

– Я узнал, что вы приедете его допрашивать. Хочу вас сопровождать, – произнес он холодно, и Персис уловила в его словах злость. Похоже, ему не понравилось, что она арестовала Сингха в его отсутствие.

– Вы гражданский. Вы не можете присутствовать на допросе подозреваемого.

– Правила всегда можно нарушить, – возразил Лал. – Сингх не станет с вами разговаривать.

Персис взвесила его слова. В поведении Лала было что-то скрытное, и это что-то ее беспокоило. Однако все предыдущие встречи с Сингхом и впрямь не давали повода думать, что он ей откроется. С момента своего ареста этот человек не произнес ни слова. Он молчал, когда его везли в изолятор на Марин-драйв, и, как ей рассказали, оставался безмолвным, пока его переводили в тюрьму. Персис тогда вернулась в Малабар-хаус, чтобы сообщить Сету новости и обсудить дальнейший план действий.

Сета произошедшее шокировало точно так же, как и ее саму. Но потом он поднялся с места и хлопнул ее по плечу.

– Ты была права! Ты справилась, Персис!

Персис прямо почувствовала, как в его голове все заскрипело и завращалось. Это был тот самый прорыв, которого он так долго ждал. Теперь, когда преступник во всем признался, Шукла уже не будет стоять у него над душой.

Но что-то в этой ситуации беспокоило Персис. Слишком легко Сингх капитулировал перед лицом откровенно дурацкой теории. У нее не было ни малейшего доказательства своей правоты, и все же он немедленно сознался.

Но почему?

Ей было просто необходимо заставить Сингха заговорить.

– Хорошо.

Сингха поместили в одиночку, расположенную глубоко в недрах тюрьмы. Надзиратель настоял на том, чтобы сопровождать посетителей. Войдя в камеру, они увидели, что Сингх сидит, прикованный наручниками к обшарпанному стальному столу, в ожидании их прибытия.

Он заметил, что вместе с Персис пришел Лал, и в его глазах на мгновение что-то сверкнуло.

Персис повернулась и выпроводила надзирателя. Его круглое лицо сморщилось от разочарования.

После этого они с Лалом уселись по другую сторону стола.

– Вы признались в убийстве сэра Джеймса, – начала Персис. Это было скорее утверждение, чем вопрос.

Сингх не ответил и перевел взгляд на Лала. Свет, падавший из зарешеченного окна, проделанного высоко в задней стене, отражался от очков помощника сэра Джеймса.

– Зря вы пришли, – пророкотал Сингх.

Было не очень понятно, кого он имеет в виду – Лала или Персис.

– Это вы его убили? – спросила она.

– Я признался, – рыкнул Сингх. – Что вам еще нужно?

– Мне нужно знать причину.

Сингх открыл рот, но тут на его лице проступило сомнение. Сейчас он очень походил на актера, который вышел на сцену, увидел зрителей и забыл текст.

– Каждый умирает так, как заслуживает, – наконец сказал он.

– Чем же сэр Джеймс заслужил свою смерть?

Но Сингх просто отмахнулся от вопроса, ответив лишь небрежным кивком головы.

– Он вас чем-то разозлил? – настаивала Персис.

Молчание.

– Почему вы сознались сейчас, а не в ночь убийства?

Молчание.

– Зачем вы взяли штаны? В этом не было никакого смысла.

Молчание. Персис все больше охватывало беспокойство. В действиях Сингха было что-то нелогичное. Если это он убил сэра Джеймса и с самого начала хотел во всем признаться, к чему тогда этот фарс со штанами? И как так вышло, что совершенно дикое обвинение заставило этого великана сознаться в таком чудовищном преступлении?

– Вы понимаете, что вас повесят?

– Да, – сказал Сингх. – И я умру, как подобает гордому сыну Пенджаба.

– В этом все и дело? – спросила Персис. – Вы убили сэра Джеймса, чтобы что-то доказать?

– Вам меня не понять, – сказал Сингх. В его глазах читалось презрение. – Вы не настоящие индийцы. Вы раболепствуете перед англичанами.

Кровь прилила к ее щекам. «В прежние времена, – подумала она, – человека за такие речи отдали бы британской разведке и упрятали в какую-нибудь секретную камеру предварительного заключения. Он бы получил клеймо антиимпериалиста и пошел под суд, где ему не замедлили бы вынести смертный приговор».

Без суда обойтись просто не могло. Британцам было недостаточно повесить человека – нужно было еще и показать всем, что он заслуживает повешения.

Надлежащая правовая процедура была превыше всего, даже если в результате выносили фальшивый приговор.

– Где нож? – спросила Персис.

– Я его выбросил.

– И где он сейчас?

– Исчез.

– Я вам не верю.

Персис ждала, что Сингха охватит гнев, однако вместо этого в его глазах появилась странная растерянность.

– О чем это вы?

Осмелевшая Персис наклонилась вперед.

– Я не верю, что это вы убили сэра Джеймса. Вы лжете.

Лал с удивлением повернулся к ней.

Некоторое время Сингх угрюмо молчал.

– Я могу доказать, что это я его убил, – наконец произнес он.

– Как?

– Его штаны у меня. Вы найдете их у меня дома, на