Вернулся Блэкфинч и рухнул на свое место. Щеки у него были красные, и Персис подозревала, что вовсе не от усталости. Элизабет Кэмпбелл осталась на танцполе с другим партнером. Лихой молодой индиец кружил ее в танго, а джаз-бенд отбивал ритм под аккомпанемент топота ног и свиста. Персис заметила, что губы Роберта Кэмпбелла сжались в жесткую линию. Он смотрел на танцующую пару, и его лицо выражало не что иное, как холодную ярость.

– Вы что-то имеете против танго? – спросила она.

– Имею, но не против танго, – пробормотал он. Он залпом осушил свой стакан, поднялся на ноги и направился к танцполу. Растолкав другие пары, он грубо набросился на свою дочь и получил отпор. Персис не могла разобрать их слов, но в какой-то момент ей показалось, что Кэмпбелл готов разорвать партнера дочери на части.

В конце концов Элизабет умчалась прочь, растворившись в толпе, а ее отец бросился следом.

– Что это было? – спросила Персис.

– О, боюсь, во всем, что касается его дочери, мистер Кэмпбелл все еще слегка старомоден, – сказал Шанкар, и на его губах заиграла улыбка.

– Что вы имеете в виду?

– Роберту Кэмпбеллу не нравится, что его дочь любит общаться с местными жителями.

– И вправду любит? – спросил Блэкфинч.

Персис покосилась в его сторону. Не было ли в его голосе огорчения?

Ади Шанкар поднялся на ноги.

– Прошу прощения, инспектор, но, боюсь, я должен прервать нашу беседу. Неотложные дела.

Персис тоже встала.

– Спасибо, что согласились встретиться. Возможно, у меня еще возникнут к вам вопросы.

Шанкар коротко поклонился.

– Всегда к вашим услугам. Я хочу, чтобы убийцу сэра Джеймса поймали. Более того, если мы хотим задать правильный тон началу нашей новой республики, мы должны пресечь подобные преступления на корню. Закон превыше всего – иначе грош нам цена.

После этого Шанкар с Ачарьей удалились, оживленно что-то обсуждая.

Персис села и занялась Минакши Рай.

– Когда вы познакомились с мистером Шанкаром?

– За два месяца до открытия «Гульмохара», – ответила она. – Он играл в поло за «Клуб любителей езды» на ипподроме Махалакшми. И я подумала, что никогда раньше не видела такой удали.

– Любовь с первого взгляда?

– А вы в нее не верите?

Персис воздержалась от ответа.

– Вы знали сэра Джеймса?

– Не особенно. Он приходил в клуб, виделся там с нами. Они с Ади хорошо ладили. У них был схожий темперамент. И кроме того, Ади симпатизирует британцам. В этом он очень похож на моего отца.

– Вашего отца?

Минакши слабо улыбнулась.

– Мой отец был солдатом. Он сражался с британцами и за британцев. И так и не смог их возненавидеть, хотя и был сторонником независимости Индии. Отец всегда говорил, что на каждой яблоне есть хорошие и плохие яблоки, и ему хотелось верить, что большую часть жизни его окружали только хорошие.

Нечто подобное Персис уже слышала раньше. Это напрямую свидетельствовало о смешанных чувствах, которые некоторые люди – особенно те, кто достиг процветания в британскую эпоху, – питали к своим бывшим повелителям.

Персис также вспомнила недавнюю ссору отца с доктором Азизом.

«Что такого замечательного в вашей новой республике? – говорил Азиз. – Только сегодня почтовая служба повысила свои тарифы, расписание поездов пошло к чертям собачьим, дороги и города поголовно переименовывают, а теперь нам еще и велят перейти на метрическую систему. Объясните мне, кто-нибудь, мы что, немцы какие?»

«Рим пал, мой друг, – отвечал ее отец. – И лучше нам с этим смириться».

«Пфф! Сколько бы зла ни сделали британцы, при них, по крайней мере, была определенность! А что теперь? В Конгрессе одни безголовые подхалимы, страну раздирают беспорядки, экономика катится в тартарары. Даже европейские туалеты заменяются дрянными индийскими сортирами. Приходится сидеть на корточках, чтобы испражниться в собственную пижаму. Что это за извращенный национализм такой?»

– Мой отец скончался три года назад, – продолжила Минакши. – Полагаю, когда я встретила Ади, он решил, что это совпадение.

– Можете рассказать еще что-нибудь о сэре Джеймсе?

Минакши пожала плечами.

– Только то, что он верил в современную, более справедливую Индию. Я знаю много людей, которые жалеют бедняков. Но такие люди, как сэр Джеймс и Ади, верят, что бедняки имеют такое же право на будущее, как и мы.

– Вы заметили что-нибудь необычное в ночь его смерти?

Минакши покачала головой, и ее серьги зазвенели.

– Казалось, что он в полном порядке. Возможно, немного пьян. Мы с Ади были с музыкантами. Ади недавно научился играть на саксофоне. Он ворвался на сцену и просто уселся там, так что у бедняги бенд-лидера не оставалось выбора, – сказала она и улыбнулась. – Он играл, пока вы не остановили бал. Мы действительно не заметили, когда именно пропал сэр Джеймс, но я не припомню, чтобы видела его после полуночных фейерверков.

Персис мысленно сделала себе заметку проверить рассказ Минакши. Если Ади действительно играл с джаз-бендом с полуночи и до ее прибытия в Лабурнум-хаус, то, конечно же, он не мог находиться в кабинете в момент убийства.

– Когда ваша свадьба?

– Летом, как раз перед началом муссонов, – лучезарно улыбнулась Минакши. – Обязательно приходите, инспектор. Уверена, Ади будет в восторге.

Блэкфинч предложил подвезти ее до дома. На мгновение Персис заколебалась и даже разозлилась, но быстро подавила это чувство. Какое она имела право на него сердиться? Это она проявила слабость и пригласила его в «Гульмохар». Так что сердиться оставалось только на себя.

– Что думаешь? – спросила она через некоторое время.

– Любопытный тип, – ответил Блэкфинч, не отрывая взгляда от дороги перед ними. Каждый раз, как водитель приближался к грохочущему впереди фургону с цыплятами, его худощавое тело напрягалось. Цыплята, распиханные по слишком тесным ящикам, смотрели на него с выражением обреченной покорности судьбе. – Из новой породы молодых индийцев. Они сейчас повсюду.

Персис смерила его подозрительным взглядом.

– Это наша страна. Кому же определять ее жизнь, как не индийцам?

– Я хотел сказать, что движением за независимость руководила старая гвардия, но решать, что вам с ней делать дальше, будут вот такие Шанкары.

– Что-то мне в нем не понравилось. Не думаю, что он был до конца откровенен, когда рассказывал о своих отношениях с сэром Джеймсом.

– Откуда ты знаешь?

– Интуиция.

– Понятно.

Взгляд Персис стал вопросительным.

– Понятно?

Блэкфинч одарил ее снисходительной улыбкой.

– Я не верю в интуицию. Научные знания основываются на фактах и эмпирических данных. Хороший криминалист на интуицию не полагается. В девяти случаях из десяти это слабое волнение в кишечнике – признак диареи, а вовсе не мифическая вспышка дедуктивного гения.

Персис сердито отвернулась.

– Разве не любопытно, что Кэмпбелл развлекается с Шанкаром всего через пару дней после того,