Картину довершали белые лакированные туфли и нарядная белая соломенная шляпа.

Персис одолевали сомнения. Сама по себе перспектива ужина с кузеном не очень ее пугала. Дарий был достаточно дружелюбен, пускай и немного самонадеян, и чем дальше, тем больше это становилось заметно. Дело было скорее в том, что Персис воспринимала его только как родственника. Она помнила его сопливым мальчишкой в слишком коротких шортиках, над которым частенько издевались кузены постарше. Однажды мучители раздели его догола и довершили унижение тем, что заставили его нацепить детский слюнявчик. Когда Персис нашла его, он прятался в шкафу у матери и сосал большой палец.

Ему тогда было восемнадцать лет.

Тут в гостиной зазвонил телефон.

Персис вышла на звук и обнаружила, что отец куда-то делся. Тогда она сняла трубку, ожидая, что это тетя Нусси звонит убедиться, что жертвенная девственница уже прикована к скале.

– Да? – спросила она коротко.

Но это оказалась не тетя, а секретарша Ади Шанкара.

– Мистер Шанкар встретится с вами сегодня в девять вечера, на своем рабочем месте.

– В девять вечера? – переспросила Персис. – Какие заведения работают в девять вечера?

– Такие, в которых играют джаз-бенды, – дерзко отозвались из трубки. – Мистер Шанкар – владелец клуба «Гульмохар». Прошу, не опаздывайте. Ах да, мистер Шанкар убедительно просит вас надеть что-нибудь подходящее для вечера. Ему не хочется, чтобы посетители увидели, как его допрашивает полицейский в униформе. Уверена, вы понимаете.

13

Персис выбралась из такси и одернула платье. Ей было неловко. Без формы она чувствовала себя странно обнаженной. Вокруг нее стояли кавалькады тонг и легковых автомобилей, из них выскакивали поздние гуляки и направлялись к великолепному дереву гульмохара, которое росло прямо у парадных дверей клуба. Лепестки с красной кроны дерева падали на тротуар и то и дело взлетали в воздух, словно маленькие язычки пламени.

– Привет! Вот вы где!

Она повернулась и увидела, что по тротуару к ней направляется Арчи Блэкфинч, одетый в плохо сидящий на нем смокинг. Волосы он зачесал назад, а в его очках отражались огни, украшавшие розовый фасад клуба.

– Боже мой, – сказал он, поравнявшись с ней. – Как ты изменилась! – и тут же захлопал глазами по-совиному. – То есть я хочу сказать, что вы очень, м-м, презентабельно выглядите.

Презентабельно? Персис, конечно, не ждала от него никаких комментариев по поводу ее внешности. Но «презентабельно» – это очень странный комплимент. Если, конечно, это вообще комплимент. Презентабельными бывают дети, которые готовятся к осмотру. Или встревоженный муж, у которого впереди важная встреча.

Персис залилась краской и понадеялась, что он этого не видит.

Возможно, она не так уж хорошо сделала, что позвонила англичанину и попросила составить ей компанию. По какой-то непостижимой причине она не пожелала идти в ночной клуб Шанкара в одиночестве. И не потому, что боялась или нуждалась в сопровождающем. Просто в таких местах, как «Гульмохар», она чувствовала себя, как выброшенная на берег рыба.

– Спасибо, – выдавила она. – Ты тоже очень презентабельный.

Он улыбнулся ей, не заметив сарказма. А Персис отметила, что зубы у него маленькие и очень ровные.

Тут рядом запахло хлевом. Обернувшись, она увидела корову. Та грустно поглядела на нее и помочилась на землю, забрызгав правую туфлю Персис. После этого корова что-то тихо промычала и побрела прочь. Персис выругалась, отряхнула туфлю и направилась к парадному входу. Блэкфинч последовал за ней.

Два швейцара в тюрбанах и с церемониальными копьями в руках кивнули, когда Персис прошла мимо них.

За дверью оказалось обширное двухэтажное пространство. Центр нижнего этажа занимал танцпол, окруженный с трех сторон круглыми столами. На верхнем этаже расположились парочки с сигаретами и бокалами шампанского в руках. Перегнувшись через перила, они притопывали ногами в такт джаз-бенду, который играл на сцене внизу. И над этим залом, где в такт музыке раскачивались британцы, американцы, европейцы и индийцы, висел ряд огромных люстр.

Персис редко бывала в ночных клубах вроде «Гульмохара», однако подозревала, что подобные места есть во всей стране. Это были маленькие цитадели смещенного времени. Здесь жители Запада могли на время впасть в иллюзию, что их империя никуда не исчезла.

Невысокий метрдотель в элегантном черном пиджаке Неру подошел к ним, подпрыгивая, словно наэлектризованный музыкой.

Персис коротко объяснила, зачем они пришли, и он подвел их к пустому столику на краю танцпола.

– Я сообщу мистеру Шанкару, что вы здесь. А пока можете заказать себе напитки. Не стесняйтесь. Комплимент от заведения.

Блэкфинч заказал коктейль «Черный пес», Персис отказалась. Ее переполняло странное беспокойство. Теперь она поняла, что совершила ошибку. Надо было прийти самой собой – как сотрудник полиции. А она отказалась от важнейшей части своей личности и тем самым лишила себя единственного преимущества, которым в подобной ситуации могут обладать люди вроде нее.

Она покосилась на Блэкфинча, который что-то напевал в такт музыке. Что творилось у него в голове? Почему он согласился пойти с ней?

Он поймал ее взгляд и неловко улыбнулся.

Подошел официант с напитком. Блэкфинч поблагодарил его, поднес стакан к губам и сделал глоток.

– Что-то случилось?

Не успела она ответить, как на них налетела оживленно болтающая компания. К своему удивлению, Персис обнаружила среди них Роберта Кэмпбелла и его дочь Элизабет. С ними было трое индийцев: круглолицый мужчина в не по размеру маленьком смокинге, грациозная индианка в черно-золотом сари без рукавов и высокий симпатичный джентльмен в ярком белом фраке, с копной черных волос и аккуратно подстриженными усами. Переложив элегантную белую трость из правой руки в левую, джентльмен протянул Персис свободную ладонь.

– Инспектор Вадиа, я полагаю? Меня зовут Адитья Шанкар, для друзей – просто Ади. Рад с вами познакомиться. И осмелюсь заметить, что фотографии в газетах не передают всей вашей красоты.

Персис поднялась на ноги и протянула ему руку. Неожиданно он приник губами к тыльной стороне ее ладони. Потрясенная Персис залилась румянцем и перевела взгляд на Блэкфинча, но тот, казалось, ничего не заметил.

Шанкар выпрямился.

– А это моя нареченная, Минакши Рай, – он кивнул на красавицу-индианку рядом с собой.

Рай улыбнулась и сложила руки, приветствуя гостей пранамом[7]. Персис поняла, что уже видела ее раньше – на фотографии из газетной вырезки, которую нашла в столе Хэрриота.

– С мистером Кэмпбеллом и его дочерью, я полагаю, вы уже знакомы, – сказал Шанкар, указывая на них тростью. Персис заметила, что ручка у этой трости выгнута и