В этом вся она. А Адри не собирается быть такой и искать чьей-то помощи, одобрения и даже участия.

Поэтому «ничего» – лучший и единственный ответ.

– Зачем ты ходишь в школу, Адрия? – мисс Лиам не унимается. Ее голос звучит нейтрально, даже бесстрастно – таким голосом она могла бы озвучивать задачу по математике или зачитывать параграф про дифференциальные уравнения.

Вопрос зависает в воздухе над Адри, и она небрежно пожимает плечами.

– Потому что так требуют?

– Домашние задания тоже нужно делать, но ты этого не делаешь, – мисс Лиам не вкладывает в свою интонацию ни капли доброжелательности, но и ни капли порицания. Так мог бы звучать голос робота, невидимого диктора в динамиках вокзала: «Автобус до станции «Точка невозврата» отправляется через десять минут».

– Это другое. – Адри неохотно отмахивается от вопроса, как от мухи. Разве имеют значение мухи, когда над ней кружат опасные голодные слепни?

– Это не другое. Есть определенный минимум, который ты должна делать, если не хочешь вылететь из школы. Недостаточно приходить на урок и находиться здесь физически, понимаешь? Это не имеет никакого смысла, равносильно тому, если бы ты провела этот день в парке и торговом центре.

– Было бы лучше, – раздраженно, но тихо отзывается Адрия, не представляя, чего добивается мисс Лиам. Если хочет выгнать ее из школы, пусть так. Ей не нужна эта школа и все убогие сплетни, которые она порождает.

– Адри, ты неплохая девочка. – Мисс Лиам медленно вздыхает, голос ее наконец смягчается. – У тебя… Сложная ситуация дома. Но ты ведь можешь ходить в школу не потому, что это нужно кому-то, а потому, что это нужно тебе. Ты решила, куда будешь поступать?

Адрия едва сдерживает смешок.

Где она и где колледж? Где деньги на колледж, которых ей не видать как своих ушей? Как Чарли в ближайшие пару дней не видать в зеркале своего глаза.

– Никуда, мисс Лиам. – Теперь Адри изображает из себя диктора, пытаясь вложить в голос как можно больше бесстрастности. – У меня нет возможности пойти в колледж.

Мисс Лиам переваривает эту информацию медленно, точно пробует на вкус:

– Есть бесплатные программы, Адрия, и не все вопросы решаются деньгами. Если денег нет, мир не рушится, понимаешь?

Адри сложно согласиться.

Когда Адам несколько дней не появляется дома, а Аманда берет друг за другом смены в кафе, которое принадлежит тем, у кого есть деньги, это все меняет. Когда уверенные идиоты с толстыми кошельками строят планы на будущее, потому что это самое будущее им могут оплатить родители, Адрия боится думать о будущем вовсе. Когда ее положение в мире и без того столь шаткое, отсутствие денег лишь усугубляет проблемы – ее манера таскать старые вещи тети вызывает насмешки, а неспособность заменить старый телефон и вовсе унижение. Мир таких, как Адри, рушится, когда нет денег. Но она даже не говорит об этом. Кому? Отцу, который сделал для нее не больше, чем уборщик в школе, или Аманде, которая и так сделала то, что не должна была?

Мир рушится, но Адри предпочитает молчать об этом.

Встретившись взглядом с мисс Лиам, Адрия неприятно укалывается о холодную проницательность, затаенную в глазах учительницы. О чем она вообще знает и о чем ей знать не положено?

– У тебя проблемы с ребятами? С отцом? Скажи честно, – а таким голосом можно было бы зачитывать задания контрольной работы.

«Сколько яблок было в корзине?»

Адрия знает, что никогда не ответит правильно.

В корзине было пусто, но зачем кому-то об этом знать.

– Нет, Чарли кретин, а отец здесь ни при чем. Вам ли не знать, что мой опекун – тетя. Все по бумагам, – последние слова она почти выплевывает перед мисс Лиам.

– У тебя есть конфликты в школе? Или дома?

Адри бросает на мисс Лиам взгляд, в котором сквозит ядовитое раздражение:

– Вы хотите знать, почему я не делаю домашку по математике? – Слова срываются с губ быстрее, чем мысль делает оборот по сознанию.

Мисс Лиам пожимает плечами – то ли в растерянности, то ли в согласии. Кто разберет эту женщину?

– Дело не в математике, Адрия, а в тебе. Ты убегаешь от проблем, закрываешься. Ты делаешь хуже себе.

На этом моменте Адри чувствует, как комок злости поднимается вверх по горлу и рискует превратиться в слова. В слова, которые не понравятся мисс Лиам.

– Может быть, я и есть проблема. – Адрия злостно выплевывает сухие царапающие звуки и подскакивает со стула, хватая сумку. – Проблема для всех. Даже для вас сейчас.

Она разворачивается и за пару больших шагов быстро покидает кабинет, исчезая за дверью.

Мисс Лиам остается на месте и опускает взгляд на тетради.

Глава 19

Адри кладет голову на руки, пряча лицо в волосах. Чужая ладонь ложится ей на затылок, оставляя мягкое, ласковое прикосновение. Приятное тепло отзывается в теле мурашками.

Она сжимает челюсти, закрывает глаза, но не двигается.

Иногда ей так этого не хватает.

– Моя девочка, – участливо звучит голос матери.

Адрия медленно выдыхает в поверхность металлического стола. Нацарапанное сердечко оказывается прямо у нее перед носом, и еще несколько секунд она глядит на него в упор, не в силах подняться и вернуться в неуютную реальность. Стальные решетки, прикрученные к полу стулья, оранжевая роба матери. Как бы она не хотела видеть все это, ощущать, знать, что происходящее – не выдумка, а реальность – ее реальность. Реальность, за которую ее так презирают. Если бы мать не оказалась здесь, возможно, Адри жилось бы проще. Сидящий отец – ерунда. Особенно если ты видела его несколько раз за всю жизнь. Но мать со сроком за мошенничество – это перебор. Адрия выбивает страйк.

Или это ее родители выбивают страйк, столкнувшись однажды, чтобы создать эту реальность?

Она медленно поднимает голову, с неохотой открывая глаза.

Мать кажется грустной, но все же слегла улыбается и глядит участливо – наверное, как и подобает матери.

При виде нее Адри ощущает привычное раздражение. Оно копошится внутри, дергает мышцы, делает реакции резкими. Но кроме раздражения внутри еще столько всего, что все привычные чувства теряются среди них.

– Что случилось, милая? – тягуче произносит мать, склоняя голову.

Сегодня она не говорит о себе, ничего не требует. И Адри ей за это благодарна, но где-то так глубоко внутри, что едва удается распознать эту благодарность во мраке.

Адрия поджимает губы, точно думая, заслужила ли мать эти слова, но Адри нечего терять. Даже если не заслужила, не случится ничего хуже того, что уже произошло. Адрия запуталась,