она позаимствовала у Паскаля, чтобы не привлекать внимания по дороге сюда.

– Это казалось благоразумным, – говорит она.

Хотя в ее покоях был полный гардероб вещей, шкатулки с драгоценностями и прочие предметы роскоши, которые только могла пожелать Беатрис, одной вещи явно не хватало – туалетного столика. Да, у нее не было особой необходимости в косметике, так как девушка почти не выходила из своей комнаты и в ее расписании не было балов или других светских мероприятий. Но она уверена – у матери свои причины убрать из ее комнаты всю косметику. В конце концов, Беатрис всегда была очень хороша в искусстве маскировки, и императрица не хотела, чтобы этот талант был использован против нее же самой.

В каком-то смысле это приятно – знать, что ее мать боится ее настолько, что пытается вставлять ей палки в колеса, но это все равно раздражает.

– Что все это значит? – спрашивает она Найджелуса, кивая в сторону стола, заваленного склянками и оборудованием. Когда она раньше представляла себе лабораторию Найджелуса, то ей казалось, что это просто такое место, где он мог бы общаться со звездами, при необходимости – снимать их с неба и, возможно, изготавливать разные вещи со спрятанными в них желаниями, которыми он так известен. Как те браслеты, которые императрица подарила Беатрис и ее сестрам, когда они покидали Бессемию.

Теперь браслет Беатрис исчез. Она использовала желание, чтобы помочь лорду Савелю сбежать из Селларии. Софрония перед смертью тоже использовала свое. Но у Дафны, скорее всего, до сих пор осталось ее желание. Она всегда была самой благоразумной из них троих – наверняка она сохранит его до тех пор, пока в прямом смысле не окажется на волоске от смерти. Хотя, учитывая ее упрямство, даже тогда она может так его и не использовать.

Найджелус бросает взгляд на стол, на который указывает Беатрис, и хмурит брови.

– Мои практики могут отличаться от практик других эмпиреев, но я уверен – чтобы понимать звезды, их нужно изучать, – говорит он.

– С этим вряд ли кто-то спорит, – отвечает Беатрис.

– Вопрос в методах, – говорит он, протискиваясь мимо нее, чтобы подойти к столу и взять один из флаконов с мерцающей жидкостью. – Обычно изучение звезд воспринимают как духовную практику.

– Разве это не так? – спрашивает Беатрис, хмурясь.

Найджелус пожимает плечами.

– В том числе. Но я верю, что изучение звезд – это еще и наука.

Он смотрит на нее.

– Уверен, науки не входили в перечень уроков, которые ты проходила под руководством своей матери.

Беатрис ощетинивается:

– Вообще-то мы изучали химию.

– Но только в том, что касается механизма действия различных ядов, – говорит он, и как бы Беатрис ни хотелось, она не может этого отрицать.

– Полагаю, нет особого смысла давать всестороннее образование жертвенному барашку, – говорит она вместо этого, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно. Шутить тут не о чем, но на мгновение ей становится лучше.

Однако Найджелус, даже не улыбнувшись, молча протягивает ей один из флаконов. Она берет ее в руку.

– Что это? – спрашивает Беатрис, разглядывая плещущуюся внутри жидкость.

– Чтобы это объяснить, мне нужно вернуться на несколько шагов назад, – говорит он. – Ты, конечно, знаешь, что такое звездная пыль.

– Упавшие звезды, – повторяет она то, что слышала много раз.

– Да, – говорит Найджелус, но затем делает паузу. – Но все не совсем так, как мы можем себе представлять. Да, она появляется после звездного дождя, но после него звезд на небе не становится меньше, в отличие от тех случаев, когда эмпирей снимает с неба звезду. Но, исследовав звездную пыль и часть звезды, которую снял сам, я убедился, что они состоят из одной и той же материи. Более или менее.

– Я предполагаю, что менее, учитывая, насколько сильнее магия снятой с неба звезды.

Найджелус наклоняет голову в знак согласия и поворачивается, чтобы подойти к телескопу у окна. Не зная, что еще делать, Беатрис следует за ним.

– Последние полтора десятилетия я потратил на то, чтобы преодолеть этот разрыв, – говорит он. – Я считаю, нам крайне важно найти способ в полной мере использовать возобновляемую магию звезд. Я добился успехов, и пример тому – твой браслет с желанием, но все же он слабее, чем снятая с неба звезда.

– Ты так и не сказал, что такое звездная пыль, – напоминает ему Беатрис. Найджелус, похоже, не слишком привык разговаривать с людьми. Он все время теряет нить разговора и путается в собственных мыслях.

Найджелус моргает и поворачивается к Беатрис, и кажется, будто он забыл, что она вообще здесь.

– У нас выпадают волосы, – говорит он.

Беатрис хмурится. Уж что-что, а это она никак не ожидала услышать.

– Правда? – спрашивает она.

– Да, по несколько за день. Ты наверняка замечала это, когда расчесывалась. То же самое – с клетками кожи. И еще обрезки ногтей, ресницы, слезы, слюна…

– И? – перебивает Беатрис, уверенная, что, если его не остановить, он мог бы продолжать несколько дней кряду.

– И, – говорит он, выглядя слегка раздраженным ее вмешательством, – все эти вещи содержат частичку нас, так ведь? У меня есть теория, что для звезд звездная пыль – это то же самое, что для нас – выпавшие волосы, клетки кожи и все прочее.

Мгновение Беатрис переваривает услышанное.

– Итак, звездная пыль, – медленно произносит она, – на самом деле – звездная слюна?

– В некотором роде. Это объясняет, почему она намного слабее, хотя и обладает теми же свойствами.

Это действительно многое объясняет, но хоть слова Найджелуса имеют смысл, Беатрис не приходит от них в восторг. Мир внезапно кажется не столь волшебным.

– Я уверен, ты и сама прекрасно понимаешь, что о моих теориях нельзя никому рассказывать, – говорит он, и хотя его голос звучит непринужденно, в нем слышатся жесткие нотки. – Твоя мать о них знает, но немало людей готовы будут отправить меня на костер уже за то, что я произнес эти вещи вслух.

– Я провела два месяца в Селларии, будучи обладательницей серебряных глаз и неконтролируемой магии, – отмечает она. – Я умею хранить тайны.

Найджелус поднимает бровь.

– Ты была арестована за государственную измену. А до этого, насколько я знаю, тебя обвиняли в колдовстве.

Беатрис закатывает глаза.

– Я усвоила оба этих урока, – говорит она. И это правда – больше ни одно сладкоречивое милое личико не заставит ее потерять голову.

– Будем надеяться, что это так, – говорит Найджелус. – Сегодняшний урок мы начнем с наблюдения за звездами. Посмотри в телескоп и скажи мне, что ты видишь.

Беатрис подходит к телескопу, пытаясь подавить раздражение при мысли о предательстве Николо. Каждый