того, что они ему были должны. Виоли ведет праздную беседу, рассказывая о вымышленной сестре, у которой они планируют остановиться, и обещая попробовать пироги с малиновым джемом из городской пекарни, которую рекомендовал капитан. Леопольд помалкивает, но Виоли полагает, что, учитывая его акцент, это к лучшему.

На краю Гленкара они находят гостиницу для ночлега, но для экономии средств им приходится взять один номер. За ужином они начинают обсуждать свои планы на следующий день.

– Я нашел почтовую телегу, которая отправляется в Элдеваль на рассвете. Возница говорит, что он не должен принимать пассажиров, но сделает исключение, если мы сможем заплатить по пятнадцать астр за каждого. Я пыталась торговаться, но он не пошел на уступки.

Желудок Виоли сжимается. После того как они заплатили за гостиницу в Темарине, за корабль и, наконец, за комнату и ужин в гостинице этим вечером, у них осталось всего двадцать астр. Кроме того, от Гленакра до Элдеваля целый день пути, и Виоли сомневается, что к путешествию в почтовой телеге прилагается бесплатный обед.

– Есть какой-нибудь другой способ туда добраться? – спрашивает она.

Леопольд качает головой.

– Частный экипаж будет стоить дороже. Есть общий, по восемь астр с человека, но он отправляется только через пять дней.

– За это время мы все равно потратим все наши астры на гостиницу и еду, – говорит Виоли со вздохом.

Леопольд кивает.

– Но мы уже не в Темарине, – говорит он. – Я мог бы продать свое кольцо или плащ.

– Твое кольцо все еще слишком легко узнать, – говорит она. – Особенно в портовом городе, куда быстрее всего доходят новости. А насчет плаща… не уверена, что здесь кто-нибудь им заинтересуется.

– Почему? – спрашивает Леопольд, нахмурившись. – Это хороший плащ.

– Слишком хороший плащ, – говорит она. – Непрактичный. Он совсем легкий, и рубиновая пряжка вряд ли делает его теплее. Во Фриве живут практичные люди. Тебе лучше пока оставить свои вещи у себя.

Она не добавляет, что, каким бы тонким ни был плащ, стоит им усесться в почтовую телегу, и Леопольд наверняка будет благодарен даже за него.

– И что тогда? – спрашивает Леопольд, пока Виоли осматривает общий зал гостиницы. Она бросает взгляд на компанию пьющих моряков, затем на сидящих близко друг к другу и тихо перешептывающихся молодых мужчину и женщину и, наконец, на четырех игроков в кости.

– Ты можешь попытаться поторговаться с возницей, но он кажется упрямым…

– В этом нет необходимости, – говорит Виоли, когда ее взгляд задерживается на последней компании. Они играли в кости еще тогда, когда Виоли с Леопольдом только сели за стол, и, если судить по коллекции пустых бокалов из-под эля и румянцу на их щеках, игра идет уже довольно давно. Судя по загорелой коже и обветренному лицу, один из них – моряк. Другой мужчина постарше, у него седые волосы и длинная борода. С ними две женщины – куртизанки, понимает Виоли. Она не может знать наверняка, но Виоли провела достаточно времени среди куртизанок, чтобы понять, что эти две – на работе.

– Как у тебя с игрой в кости? – спрашивает она, не отрывая глаз от стола. Одна из женщин наклоняется ближе к мужчине постарше и начинает что-то шептать ему на ухо, причем нечто такое, что сильно его отвлекает. Так сильно, что он не замечает, как другая женщина достает из кармана кубик – копию того, что на столе, – и меняет их местами.

– Я хорошо играю, – говорит Леопольд, проследив за ее взглядом. – Я все время выигрываю.

Виоли подавляет желание рассмеяться над уверенностью в его голосе. Если и есть что-то, что она знает об игре в кости, так это то, что в них нельзя играть «хорошо», и если Леопольд действительно все время выигрывал, то дело вовсе не в его таланте, а в желании придворных побаловать своего короля.

– Тогда давай применим эти навыки на практике, – говорит она, передавая ему мешочек с астрами.

Леопольд колеблется.

– Но если я проиграю… – начинает он.

– Ты не проиграешь, – говорит она с улыбкой, направляясь к столу и приглашая Леопольда следовать за ней.

– Есть ли шанс, что мой муж может присоединиться к вашей игре? – спрашивает она, и хотя Виоли адресует вопрос мужчинам, ее глаза задерживаются на женщинах, которые в этот момент обмениваются настороженными взглядами. – Мы даже купим выпивку, – добавляет она. – Кто-нибудь из вас поможет мне принести стаканы?

Мужчины довольно легко соглашаются, приветствуя Леопольда за столом громкими, но невнятными возгласами. За Виоли, нахмурив лоб, следует молодая женщина. Она представляется как Эфелия.

– Мы не хотим неприятностей, – говорит ей Виоли, пока они стоят за стойкой в ожидании шести пинт эля. – У вас хорошо поставлена игра. Сколько у тебя взвешенных кубиков?

Женщина пристально смотрит на нее.

– Четыре, – признается она.

– Отлично, – говорит Виоли с улыбкой. – Тебе стоит менять их местами, чтобы избежать подозрений. Даже у пьяниц время от времени появляется проблеск здравого смысла.

– Так чего же ты хочешь, если не неприятностей? – спрашивает Эфелия.

– Я хочу в долю, – говорит Виоли, пожимая плечами. – Много мне не надо, всего пятнадцать астр – хотя, раз уж я покупаю выписку, пусть будет двадцать.

– Не думаю, что у нас есть выбор, – говорит Эфелия. – Если я откажу, то, полагаю, ты нас сдашь.

Отчасти Виоли хочет это отрицать, но не может. Она прислоняется бедром к стойке и пристально смотрит на женщину долгим взглядом.

– Да, – говорит она ей. – Но я могу предложить и немного больше. За беспокойство. Рубин, вот такой большой.

Она поднимает руку, чтобы продемонстрировать размер камня. Виоли не знает, почему она это делает – шантажа более чем достаточно, чтобы получить нужные ей астры, – но ей не нравится мысль о том, чтобы отбирать деньги у женщин, которые в них нуждаются. Таких же женщин, как и ее мать. Еще она полагает, что на ней сказывается общение с совестливым Леопольдом, и это прискорбно, ведь совесть – это то, чего ни один из них больше не может себе позволить.

– Я что, должна верить тебе на слово? И вообще, насколько я знаю, это не более чем блестящий камушек. Если он у тебя вообще есть, – говорит Эфелия.

– Может быть, – говорит Виоли, пожимая плечами. – Но это все же больше, чем вы получите, если я подойду к столу и расскажу тем мужчинам, что вы их обирали.

– Прекрасно, – отрезает женщина.

Официант ставит перед ними поднос с шестью стаканами эля. Виоли передает ему астру и подходит, чтобы забрать поднос.

– Подожди, – говорит женщина, доставая из сумки, висящей у нее на поясе, маленький пузырек с бледно-зеленым