– Андрон будет молчать даже под пыткой, – хитровато улыбнулся дьяк. – Но его публичный арест подействует на остальных хлыстов удручающе. Вы можете его даже не допрашивать, всего лишь закуйте в кандалы и поместите в тюрьму.

– Отдаю тебе должное, батюшка, ты отличный знаток душ человеческих и отличный сыщик! – похвалил дьяка обрадовавшийся поручик. – Если надумаешь в будущем сменить профессию, милости прошу к нам на службу в наше управление.

– Нет, такого не случится, – вздохнул дьяк. – Ты на своём месте борешься с мирскими преступниками, а я на своём борюсь с религиозными мракобесами и отступниками.

Обсуждая дальнейшие действия, поручик и дьяк вышли на улицу. Арестованных Андрона и Евдокию полицейские усадили в одну из повозок и взяли под охрану. Вышедшие следом из дома хлысты окружили ее плотным кольцом.

– На кого же ты нас оставляешь, отец наш? – раздался душераздирающий вопль из толпы. – Мы все за тобой пойдём, куда бы ни повезли тебя, страдалец наш, кормчий!

– А ну пошли прочь! – закричал на сектантов унтер-офицер Семечкин, выхватывая из кобуры револьвер. – Прочь, кому говорю черти бородатые, не то кого-то из вас ей-богу застрелю!

Андрон подал рукой знак, и толпа, повинуясь ему, отхлынула от повозки.

– Будьте мудры, не теряйте головы, голуби мои! – закричал Андрон, обращаясь к последователям. – Нынче не можно противостоять злу! Вы погубите сами себя и меня погубите, ежели начнёте чинить препятствия силам враждебным, людям государственным!

Его обращение сдержало гудящую толпу, но напряжение росло и усиливалось.

– Богородица Агафья остаётся за меня с вами! – прокричал Андрон. – Она подсобит вам не падать духом и в вере укрепиться тоже!

– Молчать, сукин сын! Заткни глотку! – размахивая револьвером, пригрозил ему унтер-офицер. – Ты арестован, и тебе не дозволено горланить проповеди!

– Трогай, – прихлопнул кучера по плечу поручик, и коляска не спеша поехала в сторону города.

– А ты чего ждёшь? – толкнул в бок своего «кучера» унтер-офицер. – Маши кнутом и погоняй, Герасим, скоренько!

Телега с «арестантами» отъехала от ворот. За ней с угрюмыми лицами последовали хлысты. Андрон привстал и собрался что-то ещё выкрикнуть на прощание адептам, но Семечкин цепко ухватил его за ворот и опрокинул на дно повозки.

– Погоняй, Герасим, веселей! – крикнул он управлявшему лошадью полицейскому. – А то эти сектанты нас до самого управления провожать будут!

Хлысты бежали за повозкой до тех пор, пока не выбились из сил. Подавленные горем люди с тоской и унынием стояли на дороге, провожая взглядами увозимого в пугающую неизвестность старца. Плача и стеная, они разошлись лишь тогда, когда повозка скрылась из виду.

6

Доктор осматривал Марину Карповну особенно тщательно. Каждое своё действие он записывал в тетрадь, снова всё перепроверял и делал выводы.

Закончив осмотр, доктор вернулся к столу, раскрыл тетрадь и долго, внимательно, изучал свои записи, попутно внося поправки и нашёптывая под нос замысловатые фразы.

– Дражайшая Марина Карповна, – обратился он к Сафроновой, не оборачиваясь, – вы ничего не забыли сказать мне? Больше у вас нет никаких жалоб на здоровье?

– Никаких, – коротко ответила она. – Я чувствую себя просто прекрасно.

– Ну, хорошо, если так, – пожимая плечами, сказал доктор. – Рекомендую вам больше гулять на свежем воздухе. Сейчас великолепное время года, весна… А у вас большой сад и очень много цветущих растений.

– Увы, но прогулки на свежем воздухе меня вовсе не бодрят, – вздохнула Марина Карповна. – Гораздо благоприятнее я себя чувствую в стенах дома.

– Да? – удивился доктор. – А что конкретно вас удручает во время прогулок? Какой дискомфорт вы испытываете на свежем воздухе?

– Если на улице тихо, безветренно, то со мной всё хорошо, – ответила Марина Карповна. – А вот ветер, даже ослабленный, вызывает у меня неприятные ощущения и раздражение.

– Вот как? – ещё больше заинтересовался доктор. – Странно… Очень странно. А чем же не нравится ветер, милейшая Марина Карповна?

– Ну-у-у… не так, чтобы очень, но-о-о… – Марина Карповна на мгновение задумалась, подбирая подходящие слова, и тут же продолжила: – Мне кажется, что ветер несёт в себе колючую пыль, которая царапает мне кожу, особенно руки и лицо.

– Так-так, – задумался доктор. – А зубная боль при этом присутствует?

– Бывает, – пожимая неопределённо плечами, ответила Марина Карповна. – Но когда я вхожу в дом, она тут же проходит.

– А зубную боль и зуд кожи вы не связываете? – продолжил задавать вопросы доктор.

– Я даже не задумывалась над этим, – натянуто улыбнулась Марина Карповна.

– Хорошо, я пойду, пожалуй, – убирая записи в саквояж, встал из-за стола доктор. – Свои рекомендации по вашему лечению я выпишу дома.

– Вы находите во мне какую-то болезнь, Олег Карлович? – насторожилась Марина Карповна.

– Пока не могу сказать ничего определённого, – уклонился от прямого ответа доктор. – Давайте не будем думать о плохом, милейшая Марина Карповна, а обо всём остальном переговорим в следующий раз, дня через два, не позже.

Выйдя на крыльцо, доктор с удручённым видом спустился по ступенькам, и в это время с улицы во двор вошёл купец Сафронов.

– Моё почтение, Олег Карлович! – поприветствовал он доктора рукопожатием. – Вы приходили ко мне или просто заглянули мимоходом?

– Да-да, я приходил к вам, милейший Иван Ильич, – ответил с рассеянным видом доктор. – Но, не застав вас, я осмотрел вашу супругу.

– Марину? – удивился Сафронов. – А что с ней?

– Гм-м-м… Боюсь, что у неё развивается базедова болезнь, – вздохнул доктор. – Это болезнь щитовидной железы.

– И она что, смертельно опасна? – встревожился Сафронов.

– В случае с Мариной Карповной да, – нехотя ответил доктор. – Болезнь очень коварна. Иногда она проявляется в незначительной степени и с нею живут, не замечая её, долгие годы. В случае с вашей супругой, Иван Ильич, болезнь развивается стремительно и заставляет усиленно биться сердце. В конце концов оно может не выдержать.

– Из-за этой болезни изменились её глаза? – поинтересовался Сафронов. – Они как будто вылезают из глазниц.

– Да, это так, – утвердительно кивнул доктор. – Ненормальность щитовидной железы, слишком усиленная её деятельность, яд, вырабатываемый ею, необходимый для организма, начинает отравлять весь организм. Опухоль железы, которую я обнаружил у Марины Карповны, давит на дыхательные сосуды, и оттого глаза выступают из орбит.

– Но почему Марина заболела? – поморщился Сафронов. – В чём причина?

– Возможно, у Марины Карповны природное предрасположение на почве наследственной нервности, – предположил доктор. – Также причинами могут послужить какое-нибудь нервное потрясение, длительный страх или склонность к меланхолии. Через два дня я навещу вас, Иван Ильич, ещё раз осмотрю Марину Карповну и, весьма возможно, назначу лечение, – заключил доктор.

– Не говорите недомолвками, Олег Карлович! – возмутился Сафронов.

– Два дня мне нужны, чтобы встретиться с коллегами и более точно поставить вашей супруге диагноз, – пояснил