– Итак, действуем, как обговаривали, – напомнил сопровождавшим его унтер-офицерам поручик. – Законов не нарушать, но и обходиться с хлыстами лояльно тоже не дозволяю. Со двора никого не выпускать, а кто придёт, добро пожаловать.

Вместе с батюшкой он сошел с коляски и остановился возле телег, у которых стояли шесть полицейских. Поручик посмотрел на часы и довольно усмехнулся.

– Будем считать, что в самый раз приехали, – сказал он, глядя на запертые ворота. – По моим сведениям, сейчас хлысты после ночного радения и «свального греха» по домам расползаться будут. Но им придётся задержаться, чтобы поговорить с нами. Не зря же мы в такую рань сюда притащились.

– Семечкин? – подозвал он унтер-офицера. – Объясни всем, как действовать, и сразу ко мне. А мы пока с батюшкой поищем хозяев.

Когда они вошли в дом, Андрона и Агафьи в избе не было. В горнице Мария занималась уборкой.

– Старец где? – строго спросил поручик.

– Н-не з-знаю я, – прошептала испуганно девушка. – Я вот здесь одна, а где он, н-не знаю.

– Тогда сходи и поищи, – улыбнулся ей батюшка. – Пусть домой идёт и не прячется. Мы всё равно найдём.

Молча кивнув, Мария выскочила из дома и бросилась искать старца. Первой она нашла Агафью. Старица с корзинкой в руке выбирала в курятнике из гнёзд яйца.

– Чего тебе? – сказала она, обернувшись. – Открывай же свой рот, Марья.

– Жандармы там и поп с ними, – испуганно пролепетала та. – Они в дом вошли и меня за старцем послали.

– Что ж, иди за старцем, за избой он, – сказала Агафья задумчиво. – А я пойду поинтересуюсь, что за надобность привела гостей непрошеных на корабль наш.

Прислонившись спиной к стене, Андрон грелся под лучами восходящего солнца и ленивым взглядом наблюдал за адептами, толпящимися у бани. Уставшие, измотанные ночным радением и «свальным грехом» полусонные хлысты, в белых рубахах, омывались по очереди. Вышедшие из бани терпеливо дожидались остальных, чтобы вместе выйти за ворота.

– Чего ты здесь? – увидев её, насторожился старец. – Заняться нечем или случилось что?

– Там жандармов полный двор понаехало, – ответила с замирающим сердцем Мария. – Даже поп с ними приехал.

Выслушав её, Андрон поднял глаза в небо.

– Вот и неприятности посыпались, здрасьте им, – вздохнул он. – А я знал, что такое случится, и предвидел это.

Он помолчал с минуту и перевёл взгляд на Марию.

– Агафья где?

– В избу пошла.

– Ты вот что, – заговорил Андрон, хмуря озабоченно брови, – ежели вдруг меня заарестуют и с Агафьей переговорить не дадут, передашь ей, пусть всё, что я оставлю, на себя взваливает. Людям пусть скажет, чтобы не унывали и не горевали. Я долго под арестом не задержусь.

Старец пошёл в обход дома к крыльцу. Мария поспешила за ним.

– Ежели тебя о чём-то спрашивать начнут, юродивой прикинься, – дал он совет. – Ни на какие вопросы не отвечай, а всем им улыбайся и выгляди дура дурой. Ты знаешь, как это сделать, у тебя получится.

Андрон вошёл в дом и закрыл за собой дверь, а Мария… Она побежала искать по двору сестру Евдокию. Ей первой захотелось ошарашить её такой потрясающей новостью.

* * *

Когда Андрон вошёл в дом, обыск был в самом разгаре. Руководил всем консисторский дьяк Василий – высокий широкоплечий молодой человек. Говорил он тихо, но внушительно и пользовался большим доверием архиерея, доводя любое ответственное поручение качественно и до конца.

Жандармский поручик Андрей Михайлович Шелестов курил папиросу и со стороны наблюдал за подчинёнными.

Переступив порог, Андрон осмотрел горницу суровым презрительным взглядом, поморщился и покачал осуждающе головой.

– Да ты проходи к столу, старец, – давя окурок о дно блюдца, пригласил его поручик. – Мы вот навестить тебя приехали и о вере твоей поговорить.

– Я бы охотно поговорил с тобой о вере, господин офицер, если бы ты без подчинённых ко мне пришёл, – вздохнул Андрон. – А так… Вы же не говорить ко мне таким скопищем нагрянули, а произвол чинить.

– А тебе палец в рот не клади, Андрон-старец, – ухмыльнулся поручик. – Умён ты и изворотлив, так о тебе говорят в городе люди. Но это не беда. Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты мне отвечать на них.

Андрон подошёл к столу, присел на табурет и сложил перед собой на столе руки.

– Для начала скажи мне, господин офицер, по какому навету вы ко мне приехали? – Он пытливо смотрел в глаза сидевшего напротив поручика. – Кто-то очередную напраслину на меня возвёл или по каким-то иным своим соображениям?

– Что ж, и здесь ты прав, старец, – кивнул утвердительно поручик. – Я езжу только по долгу службы и никак иначе.

– Я так и понял, – вздохнул Андрон. – Валяй, задавай свои вопросы, а я постараюсь доходчиво и толково отвечать на них.

Под пристальным взглядом поручика Андрон держался спокойно и уверенно, и его поведение напрягло и рассердило жандармского офицера.

– Батюшка Георгий, иерей Самарского Кафедрального собора, подал рапорт в духовную консисторию Самарской епархии. В нём он отразил, что в секте твоей непристойные проповеди и радения проводятся, опять же с непристойными песнями и плясками. Эти действия он называет блудом, нравственной распущенностью, греховным разгулом и нарушением уз брачных и девственных. В секте вашей ведётся неприкрытая пропаганда, направленная на ослабление семейных уз, незаконное сожительство и так далее, и тому подобное.

– Понятно, откель ветер дует, – не моргнув глазом, высказался Андрон. – Этот поп заходил как-то однажды. Мы говорили с ним о том о сём, а теперь, видишь ли, наш быт ему костью в горло воткнулся.

Эти фразы он высказал так едко и с таким достоинством, что поручик оцепенел. Он собрался достойно ответить зарвавшемуся сектанту, но в это время к столу подошёл унтер-офицер и вытянулся в струнку.

– Ну? – глянул на него вопросительно Шелестов. – Докладывай, Семечкин.

– Обыск проведён очень тщательно, ваше благородие, – доложил унтер-офицер. – Как было вами приказано. Осмотрели клети, сараи, баню, двор. Никаких запрещённых книг, писем или документов не найдено.

– Что, совсем ничего? – нахмурился поручик.

– Дьяк вон тетрадь нашёл с проповедями и много молитвенных книг, – пожимая плечами, сказал унтер-офицер. – А есть ли там что запретное, не могу знать.

– Всему, что конфискуем, опись сделайте, – с кислой миной приказал поручик. – Опись приобщите к «вещественным доказательствам». – Он перевёл взгляд на Андрона: – А ты собирайся, прохиндей старый, с нами поедешь.

Никем не замечаемая Агафья тихо стояла в сторонке. Услышав, что старца собираются арестовать, она начала слёзно причитать. Но Андрон выразительно глянул на неё, и «богородица» тут же замолчала.

– Что