Шрифт:
Закладка:
Как выйдет Россия из кризиса? Как начать, чтобы за самое короткое по возможности время сделать максимально боеспособным Ленинградский военный округ? Какие шаги предпринять, чтобы укрепить обороноспособность города? И что происходило на беспокойной границе, пока поезд мчал его на север всю эту долгую белую ночь?
Все эти вопросы вновь и вновь возникали у него в голове… И вот уже первые подступы к вокзалу проплыли мимо открытого окна купе. Он встал, вышел в коридор. Адъютант нес его чемодан и портфель. Поезд мягко остановился, Мерецков сошел на платформу.
Ленинградские командиры отдали честь. Но не было командующего округом генерала Попова. Не по правилам! Это удивило Мерецкова. Что-то произошло, он видел это по невеселым лицам встречавших.
«Так…» – произнес он. А один из них ответил: «Началось».
Все быстро прошли через боковые двери вокзала к военному лимузину, ожидавшему с невыключенным мотором. Мерецков привычно занял место впереди, рядом с шофером, остальные сели сзади, двое на приставных местах. Машина стремительно двинулась вперед, обогнула площадь, понеслась по Невскому проспекту. На проспекте было многолюдно, одни толпились у входа в магазин, другие гуляли, не спеша, радуясь теплу. В киосках продавали желтые нарциссы, сирень. Никто не обратил внимания на черную машину; промелькнули мимо Елисеевский гастроном и магазины Гостиного двора с яркими витринами, башня с часами, круглый фасад Казанского собора, Адмиралтейство; через Дворцовую площадь подкатили к Смольному, где находился горком партии.
Здесь Мерецков и его спутники прослушали в 12 часов правительственное сообщение; город, еще мирно живший, узнал, что уже с четырех часов ночи в России война. Убедительные слова Молотова: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами» – еще звучали по радио, когда Мерецков уже был на заседании Ленинградского военного совета. Отсутствовал хозяин города, Андрей Жданов, от которого зависела судьба Ленинграда. Отсутствовали также генерал-лейтенант Маркиан Попов и большинство главных военных руководителей[67].
На заседании решался вопрос о том, какие шаги следует предпринять для обеспечения обороны Ленинграда. На нем присутствовали: генерал Мерецков; A.A. Кузнецов, секретарь горкома, первый заместитель Жданова; заместитель командующего округом генерал К.П. Пядышев; Т.Ф. Штыков, секретарь горкома, ведавший вопросами военной обороны и государственной безопасности; H.H. Климентьев, начальник политотдела Ленинградского военного округа (который вместе с Поповым выезжал в части, но вернулся раньше его); и генерал Д.Н. Никишев, начальник штаба, сделавший все, что было возможно сделать, для обороны города.
В этот день Военный совет принял четыре основных решения; каждому предстояло сыграть важную роль в обороне Ленинграда.
Первое. Немедленно завершить строительство укреплений в 240 километрах юго-западнее Ленинграда в районе Псков – Остров.
Второе. Примерно в 200 километрах от Ленинграда построить новую линию укреплений вдоль реки Луги, от озера Ильмень до района Кингисеппа.
Третье. Полностью подготовить к обороне укрепление севернее Ленинграда вдоль старой (не новой) границы с Финляндией.
Четвертое. Построить новую оборонительную линию к юго-востоку от города в районе Волхова.
Во всех этих решениях есть одна примечательная деталь: предусматривалось придать глубину обороне Ленинграда на случай окружения, когда наступающий противник может захватить недостроенные на новых северных и западных границах укрепления.
Так, в первый же день войны командование Ленинградского фронта стремилось исправить то, что вдруг предстало в их сознании как слабость всей новой концепции защиты Ленинграда. Этот город много лет находился в 30 километрах от северной границы, давно очевидно было, что именно с севера враг быстро может овладеть им, и поэтому почти все оборонительные укрепления сосредоточились на севере. И тот факт, что ленинградское командование больше не отвечало непосредственно за оборону Балтийского побережья и создание Прибалтийского особого военного округа, – все это подтверждало, что главная задача – защита Ленинграда с севера. Командование Прибалтийского округа должно было обеспечить щит для государственных границ на расстоянии 600 километров западнее Ленинграда, защитить от нападения новые государства: Литву, Латвию и Эстонию, не дать агрессору через побережье углубиться в сердце России.
22 июня на финской границе все было спокойно. Никаких военных действий не велось. А на юго-западе уже грохотали немецкие танки.
Ни одной дивизии, ни одного полка, ни одной воинской части не было к югу и юго-западу от столицы.
А что, если немцы прорвутся через эти новые границы, расположенные так далеко на западе? Что тогда?
Теперь все решения временного Ленинградского военного совета имели целью преодолеть эту новую, непредвиденную опасность. Отныне в руках Военного совета было сосредоточено все: оборона, общественный порядок, государственная безопасность, право распоряжаться жизнью и смертью.
Эти решения, принятые в первые часы, вероятно, во многом помогали понять успехи и неудачи германских войск, рвавшихся к Ленинграду.
И даже мертвые бы встали
Люди на улицах, в парках, в магазинах, на заводах с настороженным вниманием слушали речь Молотова. Он говорил спокойно, в своей обычной сдержанной манере. Лишь иногда дрогнувший голос выдавал напряжение. Он сказал:
«Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава тов. Сталин поручили мне сделать следующее заявление. Сегодня в 4 ч. утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие… Нападение на нашу страну произведено несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении и советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено несмотря на то, что за все время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора…
Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего советского правительства, вокруг нашего великого вождя тов. Сталина.
Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».
Некоторые удивились, почему Молотов, а не Сталин говорил с народом. И конечно, никто за пределами очень узкого круга в глубине Кремля не знал правды: Сталина охватила болезненная депрессия, в которой он еще долго потом пребывал.
Но теперь люди осознали, что началась война. К часу дня, через несколько минут после речи Молотова, стали расти очереди, особенно в продовольственных магазинах. Выстроились также очереди у сберкасс: вкладчикам
