В конце концов, выбор невелик. Питер, Сирил… и Джозеф.

– Думаю, да. И, зная это, он пытался свалить все на Питера! Чтобы поссорить нас, чтобы… Ненавижу!

Трудно было ее за это винить.

– Знаешь, дорогой, – сказала я, когда наш автомобиль отъехал от Лонг-хауса. – Я как-то иначе представляла тихий семейный праздник.

– Неужели? – покосился на меня Этан и лихо вырулил на дорогу, ведущую к деревне. Из-под колес авто брызнула жидкая грязь. – И как же? Много жирной еды, разговоры о погоде, а на десерт – семейные фотоальбомы?

– Ужас какой! – Меня передернуло. – Только если хочешь поскорее овдоветь.

– Боюсь, дорогая, – ответил он серьезно, но уголки его губ подрагивали, – что я не вправе запретить людям говорить о погоде и подсовывать гостям альбомы с младенцами. Даже ради тебя.

– Жаль, – пробормотала я и продолжила мечтательно: – А хорошо бы приравнять это к пыткам… Или хотя бы к покушению на здравый рассудок!

– Недурная мысль, – одобрил Этан, уже не скрывая улыбки. – Жаль, что вряд ли кто-то рискнет вынести ее на рассмотрение парламента.

– Жаль, – ответила я ему в тон, – что женщины не могут там заседать.

– Дорогая, я верю в твою способность перевернуть парламент вверх дном, – подмигнул мне любимый муж. – Но давай пока ограничимся целями попроще?

И свернул к церкви.

Церковь в Блэквуде была старая, однако содержалась в идеальном порядке. Старинная колокольня, могила какого-то крестоносца и легенда, что церковь заложена лично королевой Елизаветой (хотя трудно сказать, зачем ей в голову пришла такая блажь), обеспечивали деревушке неплохой приток туристов и в общем-то безбедную жизнь.

И в этот самый момент под дубом у домика священника кипели страсти. Он, она и еще он – старая добрая формула неприятностей.

Викарий, впрочем, выглядел так, будто мечтал в этот самый момент провалиться сквозь землю. В руках у него было блюдо с пирогом, на лице выражение «заберите меня отсюда кто-нибудь!».

Кстати говоря, нашему появлению только он и обрадовался. Девушка с парнем, кажется, нас даже не заметили. Рев двигателя, хлопки дверцами, шаги – все это прошло мимо внимания парочки, которая самозабвенно выясняла отношения.

– Тэд, не будь болваном! – вопила девушка в ярко-синем пальто и кокетливой шляпке и потрясала кулачком.

Она была из тех крепких современных девиц, которые не боялись противостоять мужчине. Прямо скажем, свалить быка – а именуемый Тэдом очень на него походил – силенок у нее бы не хватило. Но вот зарядить ему в глаз – вполне.

– Болваном?! – проревел Тэд, нависая над ней. – Это я-то болван?!

Я оценивающе прищурилась. Бьюсь об заклад, этот Тэд – местный кузнец, механик или что-то в этом роде. Мускулы у него так и бугрились, размах плеч впечатлял. Судя по свитеру с заплатками на локтях, запаху дыма и черной каемке под ногтями, он примчался сюда прямиком из своей мастерской.

– А кто же ты? – фыркнула она с независимым видом. – Самый настоящий болван! Устроил тут не пойми что.

Зря она так. Этот тон подействовал на разгневанного кавалера как кнопка в стуле на школьного учителя.

Лицо Тэда налилось кровью.

– Да я… Я же тебя… Ты же говорила, что любишь, а сама!..

– Что – сама?

Она бесстрашно смотрела на него снизу вверх, запрокинув голову. Обнажилась нежная шея, из-под шляпки выбились рыжие кудри.

У Тэда подрагивали пальцы – то ли от тяги вцепиться в ее нежное горло, то ли от желания плюнуть на все и поскорее обнять.

На свою беду, священник именно этот момент выбрал, чтобы вмешаться. Он пристроил блюдо с пирогом на широких перилах крыльца, шагнул вперед, заслоняя девицу, и мягко попросил:

– Спокойно, мистер Грегсон. Не стоит так…

– Спокойно? – завопил Тэд еще громче и бросился на викария.

Взмахнул тяжеленным кулаком… и со сдавленным «пфф» отлетел в сторону, прямо в заботливо укутанные на зиму кусты.

– Тэд! – взвизгнула девица, бросаясь к нему. – Ты как? Цел?

Размолвка была мгновенно забыта.

– Мои розы, – огорченно вздохнул викарий и украдкой потер костяшки, на которых от соприкосновения с твердокаменной головой Тэда образовались ссадины.

– Да цел я, цел, – прогудел Тэд, неловко поднимаясь с земли. Подвигал нижней челюстью, проверил языком зубы, вытер ладони о свитер и протянул руку. – А хороший удар, сэр. Где это вы так научились?

Говорил он слегка невнятно, мешал сильный ушиб.

Девица растерянно смотрела на него.

– Всего лишь выступал за сборную в Итоне, – скромно ответил священник, пожимая протянутую руку.

Сегодня все как будто сговорились! То скромница принимает мужчин по ночам, то тихая жена сквайра оказывается журналистом известной газеты, то священник не брезгует марать руки на ринге…

– Чемпион в среднем весе, – прокомментировал Этан, кашлянув. И откуда он все знает? – Доброе утро, викарий Холт. Кстати, мистер Грегсон, не стоит бросаться на людей. Иначе вы можете попасть в серьезные неприятности.

Тэд насупился.

– Да я… просто…

– Мисс, – негромко обратилась я к девице, так и оставшейся для нас безымянной, – вашему жениху срочно нужна свинцовая примочка.

Она прикусила губу, все еще глядя на него с непониманием и обидой.

– Да, но…

– Срочно, понимаете? Иначе последствия могут быть самые серьезные! – с нажимом продолжила я, стараясь не расхохотаться.

– Можно сказать, непоправимые, – поддакнул Этан, смеясь одними глазами.

– О! – Все сомнения и обиду с ее личика стерло, как грязь мокрой тряпкой. – Тэдди, дорогой! Пойдем скорей.

И вцепилась в его локоть на зависть любой пиявке.

Тэдди моргнул. Просиял. Неловко обнял ее за плечи.

– Лили, любимая!

Она привстала на цыпочки и осторожно погладила его щеку кончиками пальцев. Пообещала:

– Я о тебе позабочусь!

Звучало, прямо скажем, угрожающе.

Он только гулко сглотнул, взирая на нее с немым обожанием, и пошел за нею, как теленок на веревке.

Викарий вздохнул, покачал головой и обратил на нас кроткий взгляд.

– Вы что-то хотели?

– Задать вам несколько вопросов, – не стал отнекиваться Этан. – Если можно, в доме. Моя жена замерзла.

На душе стало легко и тепло. Забота греет не хуже огня в камине.

– Да-да, конечно, – спохватился викарий и посторонился. – Проходите, пожалуйста.

– Вы забыли пирог, – напомнил Этан, кивнув на перила.

– Ах да! – На лице священника при взгляде на румяный пирог почему-то отразилась лишь досада.

– Можно оставить птичкам, – заметила я, как бы ни к кому не обращаясь. – Тоже, кхм, твари божьи и хотят кушать.

Видно было, что идея эта вызвала у викария живой отклик. Некоторое время он боролся с собой.

– Нельзя, – наконец вздохнул он и подхватил блюдо. – Не хочется обижать миссис Бутс.

– Миссис? – повторил Этан с некоторым удивлением.

Лицо викария сморщилось, и он махнул рукой.

– Пирог принесла мисс Бутс, ее дочь. Я пока не женат, так что мои прихожанки считают своим долгом меня… э-э-э… подкармливать. Хотя у меня чудесная экономка, которая очень хорошо готовит! Но время от времени жительницы деревни приносят всякую выпечку, хотя я много раз говорил, что не собираюсь…

Он сконфузился и покраснел. В исполнении викария – и боксера, между прочим! – смотрелось это донельзя забавно.

Надо думать, почтенная миссис Бутс лелеяла надежду увидеть дочь супругой викария. Оттого и отправляла к нему с поручениями, надеясь, что он