Я лишь одобрительно кивнула. Для романтического свидания рановато. Деловая встреча? Визит к врачу? Покупки? Для этого не нужно выбираться из дома тайком. Тереза нервничала, оглядывалась и топталась на месте, как будто опасалась быть застигнутой. Спрашивается, почему?..

До Рокстона было чуть больше получаса езды. Мы крались за автобусом, как заправские шпионы. Поначалу было тяжко, особенно на остановках. Приходилось сворачивать на обочину и делать вид, будто мы сверяемся с картой. Зачем нужна карта на прямой как стрела дороге, был отдельный вопрос.

Впрочем, пожилой водитель ничего не заподозрил. Вид у него был такой, будто он спал с открытыми глазами в мечтательном ожидании скорого выхода на покой. Сама Тереза заметить нас не могла, поскольку задние стекла автобуса были густо заляпаны грязью.

Наконец автобус дополз до города. Тереза расплатилась, вышла и направилась прямиком к железнодорожному вокзалу.

– Она что же, решила удрать? – удивился Этан.

– Без чемодана? – не поверила я.

– Заблаговременно сдала вещи в камеру хранения? – предположил Этан, барабаня пальцами по рулю. – Убийство было спланировано заранее, пути отхода Тереза также могла подготовить загодя.

– Зачем ей бежать сейчас? – возразила я. – Все ведь хорошо. Хопкинс арестовал Питера, на которого указывают все улики. Скрываться и тем самым навлекать на себя подозрения? Глупо ведь, согласись!

– Тогда что, по-твоему, ей понадобилось на вокзале? Ведь не на экскурсию она сюда приехала!

– Встречает подругу? – предположила я неуверенно, поскольку встреча подруги с поезда вовсе не требовала такой секретности.

Этан покачал головой и вдруг хмыкнул:

– Обычные пары спорят, куда поехать в отпуск или какую школу выбрать детям. А мы с тобой препираемся из-за убийства!

– Дорогой, – я заботливо поправила ему галстук, – если бы твоя жена говорила только о меню, шляпках и детских болезнях, ты бы умер от скуки. Разве нет?

– Согласен, – усмехнулся он. – Ну что, идем?

Этан помог мне выбраться из автомобиля, и мы рука об руку направились к вокзалу. Здесь следовать в отдалении за Терезой оказалось сложней. В толпе она становилась настолько неприметной, что лишь зоркий взгляд полицейского умудрялся не выпускать ее из виду.

– Прошла мимо камеры хранения, – заметил Этан, хмурясь. – Кажется, направляется к кассам. Впрочем, она может сюда вернуться потом, когда купит билет.

Я только плечами пожала. Хочется ему строить завиральные теории – да бога ради!

Мы пристроились в хвост очереди, стараясь держаться в стороне от Терезы. Быть может, она должна тут с кем-то встретиться? Но минуты шли, очередь потихоньку двигалась, а Тереза оставалась в одиночестве. Наконец подошел ее черед.

Но вместо того чтобы назвать кассиру пункт назначения, она вдруг что-то просунула в окошко. Этан не колеблясь шагнул вперед, легко раздвигая толпу. Не зря любой полицейский начинает с низов, с дежурств на улице. И только послужив несколько лет констеблем, ты можешь претендовать на что-то большее. Зато навыки остаются навсегда.

Этан тронул Терезу за плечо.

– Мисс Кларк, что вы тут делаете?

Она вздрогнула и выронила свернутые бумажки. Поднесла руку в серой перчатке к горлу и медленно, неверяще, обернулась.

– Вы? Но как? Откуда?..

Лицо у нее было перепуганное, глаза расширились.

Очередь заворчала недовольно, и Этан взял Терезу за локоть.

– Не будем мешать. Давайте отойдем. И будьте добры, отдайте сумку.

Предосторожность не лишняя. Вряд ли у нее там револьвер, но как знать?

– Эй, мистер! – встревожился кассир. – Отпустите леди!

– Полиция! – бросил ему Этан, и так убедительно у него вышло, что кассир сразу передумал звать охрану. Только проворчал что-то неодобрительное.

Я же выхватила из окошка оброненные Терезой бумажки. Бегло просмотрела и протянула мужу.

– Взгляни.

Мы остановились в углу, у кадки с чахлой пальмой.

Руки у Этана были заняты – одной он держал сумку, а другой Терезу, у которой был такой вид, будто она собирается в любой момент прыснуть в сторону, как испуганный заяц.

Пришлось раскрыть билеты и держать так, чтобы ему удобно было читать.

– Два билета до столицы на сегодня, на имя… мистера и миссис Далтон?

Тереза вскинула подбородок.

– Что такого? – Она свободной рукой вытащила из-за ворота цепочку с обручальным кольцом. – Мы с Чарльзом женаты.

И гордо расправила грудь, на которой висел теперь символ ее замужнего статуса.

– Давно? – только и сказал Этан, оправившись от удивления.

– Две недели, – созналась Тереза, дернув подбородком. – Мы собирались бежать. Все продумали, купили билеты…

Она запнулась, и Этан закончил, прищурившись:

– Подсыпали яд в пудинг и подбросили улики брату?

– Глупости!

– А предыдущие покушения – ваших рук дело?

– Я… – Она мотнула головой и поправилась: – Мы не убивали! Зачем нам это?

– Отец много лет вас тиранил, – заметил Этан негромко. – Мучил, унижал, не позволял шагу ступить без его разрешения. Неудивительно, что вы в конце концов взбунтовались.

– Нет-нет! – возразила она запальчиво, порозовев от волнения. – Разве вы не понимаете? Мы ведь собирались сбежать! Отец не… не одобрил бы. Поэтому мы решили, что не станем спрашивать разрешения и просто уедем.

– Смело, – одобрила я, кашлянув.

И, зная старика Джозефа, нисколько не преувеличила. Неповиновения он не терпел.

Она ответила слабой улыбкой.

– Мы купили билеты и договорились об аренде хорошенького домика на берегу. Зачем нам… Зачем ставить под удар это все?

Этан заломил бровь. Логика в этом определенно была. Убийца не мог не понимать, что уехать из Лонг-хауса всего через пару дней после смерти старика он не сможет. Никому не будет дозволено скрыться из вида полиции, пока не проведено дознание.

Разве что все это – инсценировка, придуманная ради алиби? Пожалуй, слишком хитроумно для Терезы и ее свежеиспеченного супруга.

– Тогда зачем вы сюда приехали? – поинтересовался Этан, и по тону я поняла, что его тоже гложут сомнения. – Теперь ваш отец мертв, и вам нет нужды скрываться.

«Разве только от правосудия», – хотел сказать он.

Она вскинула на него удивленные глаза.

– Чтобы сдать билеты, конечно! Они ведь стоят денег, а мы не сможем теперь ими воспользоваться.

От желания сказать: «Я же говорила!» – удержалась я не без труда.

Надо отдать Этану должное: долгий и мучительный выбор траурного платья он перенес с честью. Окопался в уголке, вооружился газетой и принялся штудировать новости. Поначалу я пыталась ему показываться, но быстро поняла, что это бесполезно.

– Дорогой, – сказала я с укоризной, когда муж одобрительно кивнул на кошмарный саржевый балахон, весьма напоминающий мешок из-под картошки. – Неужели тебе все равно, как я буду выглядеть?

Этан взглянул на меня поверх газеты.

– Дорогая, для меня ты прекрасна всегда. Даже в мешке из-под картошки.

Вот как на это реагировать? Только расхохотаться.

– Ты кошмарно прекрасный муж!

– Будем считать это комплиментом, – хмыкнул он и вновь уткнулся в колонку новостей.

Впрочем, я и сама справилась, хотя задача была не из легких. Когда говорят, что блондинкам черный к лицу, следует добавить – юным. С возрастом черный предательски подчеркивает морщинки, тусклый цвет лица и нити седины, с легкостью накидывая женщине десяток лет. К счастью, покойный Джозеф Кларк был мне слишком дальней родней, чтобы соблюдать строгий траур, так что я обошлась простым темно-синим