— На самом деле ты не можешь ездить верхом на ламах. Если ты попытаешься запрыгнуть ему на спину, он сразу же тебя сбросит. Но если мы пойдем, держу пари, он позволит тебе немного погладить его.

— Хорошо! — Это, похоже, так же сильно понравилось маленькому человечку.

Я схватила Джорджа за ошейник, ведя его и Генри через лес обратно к тропе. Снега становилось все больше и больше, но все, что я могла чувствовать, это облегчение. Не только Генри был в безопасности, но и Джордж тоже.

— Вон мой дом, — сказала я, указывая на ферму вдалеке, как только мы достигли холма, с которого я смотрела раньше. — Мило, да?

— Да. — Он не был восхищен. — Наш дом больше.

Я ничего не могла поделать, кроме как посмеяться над примером детской честности.

— Ну, он милый и уютный, и мне это подходит. — Как только я открыла рот, чтобы сказать больше, что-то щелкнуло в моей голове.

Генри сказал, что живет в большом доме. Должно быть, он забрел откуда-то поблизости. В этом районе был большой дом, огромный особняк примерно в полумиле к западу. Здание было огромным, расположенное примерно на тысяче акров первозданной земли. Я ни черта не знала ни об этом доме, ни о том, кто там жил, — он был так далеко, что мне это никогда не было нужно. Тем не менее, было совершенно понятно, откуда, должно быть, пришел Генри.

— Эй, Генри, ты живешь в том огромном доме вон там? — Я указала в общем направлении этого места. Его глаза загорелись.

— Да! С моими дядями и моей сестрой.

Пришло еще большее облегчение.

— Что ж, это прекрасно. — Я присела на корточки и положила руки на колени. — Как насчет этого — я отведуу тебя к себе, приведу в порядок, а потом отведу домой. Звучит хорошо?

— Да!

С каждой секундой ситуация становилась все более и более управляемой. Все еще держа Джорджа за ошейник, я повела нас вниз по тропе и обратно на главную территорию поместья. До дома оставалось минут двадцать ходьбы, и как только мы тронулись в путь, маленький Генри показал себя настоящим болтуном. Он рассказал мне о своих дядях, о том, как они работали на ранчо со всеми животными, как они заботились о нем и его сестре Хэтти.

Примерно на полпути грубый голос заставил меня остановиться как вкопанную.

— Эй, там. Идешь куда-то с нашим мальчиком?

Мое сердце пропустило удар. Голос был низким, глубоким и невероятно мужественным, с легкой ноткой гравия в нем.

Я медленно повернулась, столкнувшись лицом к лицу с двумя мужчинами, оба высокие, оба безумно красивые. Они были одеты в том же стиле что и Генри — грубые джинсы, коричневые кожаные рабочие ботинки и фланелевые рубашки под наполовину застегнутыми парками. На них обоих были шляпы в стиле ранчо, как у меня, с полями, на которых скапливался снег.

Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что они связаны не только друг с другом, но и с Генри. Они оба были высокими, один из них казался ростом чуть меньше шести с половиной футов, с темными волосами и орехово-карими глазами, его угловатое лицо было задумчивым, а волосы на лице подстрижены в аккуратную щетину. Было немного трудно сказать, но я предположила, что ему было где-то за сорок.

У другого были светло-каштановые волосы, достаточно длинные, чтобы свисать по бокам лица. Он был чисто выбрит, с великолепными чертами лица мужчины-модели и дерзкой улыбкой на лице, как будто он знал что-то, чего не знала я.

Я заметила, что его глаза не были орехово-карими, как у другого мужчины или Генри. Они были потрясающего лесного зеленого цвета, цвета травы на моей земле в самую яркую часть лета.

— Итак, — сказал тот, что повыше. — Ты не хочешь рассказать нам, какого черта ты делаешь с Генри?

Глава 3

Мак

Она была так чертовски великолепна, что я почти не заметил ламу рядом с ней.

Ну, до тех пор, пока большой черно-белый зверь не фыркнул.

— Полегче, Джордж, — сказала она, положив руку на затылок существа и нежно поглаживая его. — Они друзья. По крайней мере, я так думаю.

Мне потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями. Женщине, стоявшей примерно в тридцати шагах от нас с Адамом, казалось, было под тридцать, и она была абсолютно сногсшибательна. Она была высокой и стройной, в светлых джинсах, облегающих бедра, которые были красивыми и округлыми, несмотря на ее спортивную форму. Она была в ковбойских сапогах и оранжево-красной фланелевой рубашке с джинсовой курткой из овечьей шерсти, пуговицы ее фланели слегка натягивались на груди.

Эта женщина была не просто красива, она была уникальна. Ее кожа была оливкового цвета, волосы темные и вьющиеся, со слабыми медными отблесками, которые, как я мог сказать, были явно буйными даже под ее шляпой. У нее были миндалевидные глаза шоколадного цвета, полные губы и острые скулы. Ее брови были приподняты в легком удивлении, хотя у меня возникло ощущение, что обычно они были такими.

— Мы друзья, — сказал Адам непринужденным тоном. — Но я должен сказать, эта лама выглядит немного злобной.

Женщина позволила легкой улыбке появиться на ее полных губах. Адам всегда был хорош собой, умел разрядить напряженность удачно подобранной шуткой или двумя.

— Так и есть, — сказала она. — И он особенно груб с нарушителями границ.

Словно в подтверждение своей точки зрения, лама еще раз фыркнула. Я не мог удержаться от смеха.

— Хен, — сказал я, переключая свое внимание на нашего мальчика. — Ты в порядке? — Я присмотрелся повнимательнее и увидел небольшую ссадину у него на лбу, вокруг которой было немного засохшей крови.

— С ним все в порядке, — сказала женщина. — Он…

Я поднял ладонь.

— Он более чем способен говорить сам за себя.

Женщина прищурила глаза. Я уже мог сказать, что она была не из тех, с кем можно так разговаривать. Тем не менее, у нее, казалось, хватило здравого смысла понять, что она находится с ребенком, который ей не принадлежит.

— Я в порядке! — сказал он. — Я упал. Но Обри помогла мне.

Теперь у меня было ее имя.

— Это правда? — спросил я. — Она была мила с тобой?

— Угу.

— Я бы сказала то же, — добавила Обри. — Если бы вы были так любезны и позволили мне высказаться.

Адам поднял ладони.

— Теперь полегче, все мы. Очевидно, что это неловкая ситуация для всех заинтересованных сторон. Послушай, спасибо, что позаботилась о Генри. Он хороший