— Ты можешь встать? — спросила я.

Чтобы помочь ему, я поднялась на ноги и протянула руку. Поднявшись, я быстро огляделась вокруг и увидела, что снегопад усиливается с каждой минутой. Небо было такого темно-серого цвета, который обещал еще больше белого снега.

— Угу. — Не беря меня за руку, он поднялся на ноги. Я усмехнулась над его настойчивостью делать все это в одиночку. Как только он поднялся, я испытала еще большее облегчение, увидев, что он может стоять ровно.

— Отличная работа! — сказала я, наклоняясь и слегка похлопывая его по плечу. — Ничто не остановит Генри.

— Нет! — подтвердил он с широкой зубастой улыбкой.

— Теперь следующий шаг — выяснить, куда тебе нужно идти. Снегопад усиливается, так что я думаю, мы можем вернуться на мою ферму и подождать там с моей подругой Эгги. Что ты об этом думаешь?

— Я голоден. — Он положил руки на свой маленький круглый живот.

— Ты голоден? Ладно, я думаю, у меня здесь кое-что есть. — Я полезла в маленький холщовый рюкзак, который всегда носила с собой, когда выходила из дома, расстегнула застежку спереди и сунула руку внутрь, нащупывая пакетик гранолы, который я туда положила. Как только я нашла его, я передала его Генри. — Вот, это хороший перекус. Ты любишь гранолу?

— А там есть шоколад? — спросил он, его большие карие глаза расширились от такой возможности.

— О, конечно есть. Есть белый и темный шоколад. И моя соседка по комнате готовит это сама, так что она очень вкусный.

— Что значит соседка по комнате? — спросил он.

— Она моя лучшая подруга, и она живет со мной на моей ферме. Она очень милая.

Он радостно открыл пакет, засунул в него свою крошечную ручку и вытащил такую большую порцию гранолы, какую смог ухватить. Затем он отправил еду в рот и жадно прожевал.

— Будь осторожнее, — сказала я. — Я знаю, ты голоден, но не забудь прожевать, прежде чем проглотить, хорошо?

— Хорошо. — Его глаза были прикованы к пакету, когда он говорил, его рука потянулась, чтобы схватить еще порцию.

Я сидела там, полная любопытства, пока он ел. Кто был этот ребенок? Как он оказался на моей земле?

И кто были эти дяди, о которых он говорил? Часть меня хотела обрушить на Генри шквал вопросов, но я решила дать ему спокойно поесть, пока вокруг нас падал снег. Казалось, он был в хорошей форме и в хорошем расположении духа, но я знала, что такому маленькому ребенку, как он, бродить по округе во время зарождающейся метели, было бы неразумно.

Первым и самым важным шагом было отвезти его обратно в дом, привести в порядок, продезинфицировать царапины и заклеить пластырем. Как только это будет сделано, мы с Эгги сможем приступить к выяснению, кому принадлежал маленький Генри.

Прежде чем я успела как следует обдумать этот вопрос, Генри поднял пакет и протянул его в мою сторону.

Вроде.

Он протянул его мне, но немного в сторону. Мой желудок напрягся от этого зрелища. Неужели он ударился головой до такой степени, что потерял координацию? У него двоилось в глазах? Если это так, то мне нужно как можно скорее отвезти его в ближайшую больницу.

— Генри? Спасибо, но я здесь. — Я положила свои руки на его, мягко двигая их в нужном направлении.

Он быстро вернул их обратно.

— Не для тебя! Для него!

— Него?

— Да! Прямо здесь!

Я обернулась, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда я увидела Джорджа, стоящего прямо за моим плечом, примерно в двадцати футах позади, у линии деревьев. У него было обычное одурманенное выражение лица, язык вывалился изо рта.

— Вот ты где! — крикнула я, поворачиваясь к животному. — Приятель, я клянусь.

Я направилась к нему. Однако, прежде чем я сделала шаг, я подумала о предложении Генри.

— Это мой приятель Джордж, — сказала я. — Он лама.

— Лама?

— Ага. Он действительно милый, но он смутьян. Я пришла сюда, чтобы вернуть его домой. Хочешь помочь?

— Да!

— Хорошо. Пойдем со мной, и давай накормим его чем-нибудь. Он ест все подряд, так что с ума сойдет от этой гранолы. Затем, как только мы его поймаем, мы вернемся ко мне домой, где приведем тебя в порядок, ты сможешь встретиться с моей соседкой по комнате, и мы попытаемся выяснить, где твой дом.

— Я хочу увидеть своих дядей, — сказал он с легким беспокойством на лице.

— Ты живешь со своими дядями?

Он кивнул.

— Ну, как только ты приведешь себя в порядок и у тебя в животе появится настоящая еда, мы сможем связаться с ними и отвезти тебя домой, хорошо? Но на улице становится очень снежно, так что нам не следует выходить на улицу.

Беспокойство осталось на его лице.

— Ты незнакомка, — сказал он во второй раз.

— Только сейчас, приятель! Мы соседи! Как только мы узнаем друг друга получше, мы больше не будем незнакомцами, мы будем друзьями.

Он посмотрел на меня с некоторым колебанием, затем кивнул.

— Хорошо.

— Прекрасно. — Я протянула ему свою руку, и он взял ее.

Вместе мы направились к Джорджу, большие черные глаза ламы все еще были прикованы к пакетику гранолы.

— Джордж! Я хотела бы познакомить тебя с моим новым другом Генри. — Джордж, конечно, ничего не сказал, не отрывая глаз от еды. — Генри, это Джордж. Почему бы тебе не поздороваться?

— Привет! — сказал Генри. — Ты хочешь немного поесть? — Он протянул пакет и Джордж в ответ слегка взволнованно подпрыгнул. Генри рассмеялся. — Он хочет.

— Насыпь немного себе на руку, вот так. — Я взяла пакет у Генри и высыпала немного гранолы себе на ладонь. Сделав это, я поднесла еду Джорджу. Животное, не теряя времени, высунуло язык и одним движением очистило мою ладонь.

Генри снова рассмеялся.

— Он действительно голоден.

— Я уверена, что это так. Ему нравится убегать, но он всегда возвращается, когда вспоминает, что я та, кто дает ему еду. А теперь попробуй ты. Насыпь немного на ладонь и протяни ему.

Генри с широкой, возбужденной улыбкой на лице так и сделал. Джордж опустил голову и высунул язык, обхватывая им руку Генри и слизывая всю гранолу.

Это вызвало громкий смех Генри.

— Это щекотно!

— Я знаю, верно?

Генри повернулся ко мне.

— Можем ли мы дать ему еще?

— Да, но давай отложим немного на обратную дорогу. Джордж может немного отвлечься, поэтому мы должны оставить немного еды, чтобы убедиться, что он снова не заблудится. Хорошо?

— Хорошо! — Генри посмотрел на меня снизу вверх. — Могу я прокатиться