Он поправил разгладившийся ворот — на плотной ткани комбинезона уже не осталось складок.

— Совсем забыл, зачем приходил! С тобой общаться, Джед, надо в тяжёлой броне…

— Ты отдал мне камни, — напомнил Гедимин, озадаченно глядя на Кенена. Тот досадливо поморщился.

— Не перебивай, опять забуду. Пятого, в девять утра, я могу устроить вам с Айзеком и Иджесом сборище. Где хочешь — хоть тут, хоть в жилых комнатах. Обсудите всё, что в голову взбредёт… и о моём проекте, может, вспомните.

Он многозначительно прищурил один глаз. Гедимин мигнул.

— Пятого? Иджеса отпустят?

— Почему нет, праздник же, — отозвался Кенен. — Ну всё, Джед. Готовь речь для совета, тридцать первого я за ней зайду. С Айзеком посоветуйся… и найди себе уже календарь с праздниками, сколько можно-то⁈

30 июля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ага, вот так гораздо лучше, — Айзек перечитал очередной, восьмой по счёту, вариант «речи» и одобрительно кивнул. — Коротко и понятно.

Гедимин, уже настроившийся переписывать всё по девятому разу и пытавшийся угадать, какое слово или оборот покажутся Айзеку сложными, облегчённо вздохнул.

— И совету будет понятно?

— Ну, проще уже некуда, — Айзек, пожав плечами, вернул Гедимину листок. — А… ты совсем отказался от смарта? Печатать было бы удобнее. Особенно — если есть правки…

— Удобнее от руки. Голова лучше работает, — отозвался ремонтник. — Ничего, для совета я отсканирую.

Взгляд Айзека стал неприятно пристальным.

— Раньше ты не говорил, что у тебя… что тебе печатать неудобно. Когда мы на Луне работали…

Гедимин сердито фыркнул.

— А вот за это скажи спасибо Маккензи. За дырку в моей груди, клиническую смерть и выжженные полмозга. Повезло, что мне вообще есть чем думать…

Он осёкся — Айзек, и так не сильно радостный, совсем съёжился и готов был отползти к двери.

— Тут ещё чертежи, — сказал он, включив передатчик; теперь можно было уткнуться взглядом в экран и сменить тему. — Видишь, сканер всё нормально перевёл.

— Да я не про сканер… — Айзек, не договорив, махнул рукой и потянулся за передатчиком. — Ага… Это контейнер. А это контейнер для контейнеров…

— Чтобы не побились в рудовозе, — кивнул Гедимин. — Будет два набора, сменные, чтобы я успевал отмывать их.

— Да зачем тебе возиться? Укажи, что будет нужна дезактивация, и всё отмоют, — отозвался Айзек, глядя на экран. — Послушай… Ты пишешь, что это всё поможет отслеживать богатые пласты и искать новые. Но тебя же не это волнует. Ты опасаешься чего-то…

Гедимин поморщился.

— Я пишу так, чтобы понял Маккензи. Я-то и так понимаю.

— А я вот нет, — признался Айзек. — Ты что-то нашёл там, внизу, раз взялся за такое масштабное исследование? Вроде бы с рудниками проблем нет — ирренций качественный, руда не иссякает…

Гедимин молчал. Перед мысленным взором светилась неточная, едва-едва набросанная схема — для её достройки не хватало данных.

— Мне… — он тяжело вздохнул. — Мне не нравится, что пласты идут поперёк штреков. И пульсация «сигмы» на территориях.

Он замолчал. Айзек выжидающе смотрел на него, но сказать Гедимину было нечего — не вываливать же на сармата смутную тревогу и неясные, но пугающие видения городских кварталов, где каждая щель проросла сингитом…

— Говоришь, поперёк… — Айзек в задумчивости прижал пальцы к виску. — Ну, это в самом деле странно. Я знаю, что ирренций распылялся по штрекам… но, возможно, дело в грунтовых водах?

Гедимин поморщился.

— Нет там никаких вод… А, без карты всё равно не объяснишь. Тут нужно видеть…

Он тщательно расправил и без того гладкий листок и защёлкал клавишами передатчика. «Сначала — сбор образцов. Когда будет хоть что-то для анализа, будет карта… тогда и посмотрим, есть там угроза или нет. Может, мне всё мерещится.»

02 августа 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«От Кенена до сих пор никаких вестей…»

Гедимин с досадой смотрел на потемневший экран наручного смарта. С вечера он долго не мог заснуть — всё ворочался, ожидая сигнала, но ночь так и прошла в тишине; с утра устройство молчало, экран оставался тёмным, и проверка, проведённая на всякий случай, ничего не дала — Кенен на связь не вышел.

«Ладно. Не выгорело, так не выгорело. Займусь делом,» — сармат поднялся с матраса, стряхнул с брони мелкую пылинку и вышел, оставив дверь открытой, — робот-уборщик уже жужжал на пороге, но программа запрещала ему входить в комнату при жильце. «Проверить датчики — и на площадку. Был бы Айзек свободен, зашёл бы в кассетный цех.»

… — Опять этот амбал, — услышал Гедимин недовольный шёпот, проходя мимо группки филков. Судя по нашивкам на комбинезонах, все они занимались надзором и контролем, руками никто не работал; Гедимин невольно задумался, видел ли он вообще филка, занятого здесь, на стройплощадке «Сатханги», тяжёлым трудом. «Они же — как „мартышки“,» — криво ухмыльнулся он, замедляя шаг и разворачиваясь к филкам. «Когда есть сарматы, кто пошлёт работать „мартышку“⁈»

Перешёптывания мгновенно смолкли. Под тяжёлым взглядом Гедимина ближайший контролёр судорожно сглотнул и подался назад.

— Какие-то вопросы? — подал голос другой филк. Гедимин перевёл взгляд на него, и низкорослый сармат вздрогнул и выдал кривую улыбку.

— Иди работать, — буркнул ремонтник, разворачиваясь к полудостроенным энергоблокам. Купола, уже собранные, ещё окружала опалубка, и треск дуговой сварки, визг резаков и шипение остывающего металла разносились далеко вокруг. Гедимин вдохнул полной грудью, но вспомнил о респираторе, — чтобы, как в старые времена, понюхать окалину и плавленый фрил, технику безопасности пришлось бы нарушить. Он потянулся было к шлему, но остановил руку и криво ухмыльнулся. «Дурацкие привычки! Нечего дышать гарью. Тем более — тут рилкар, стеклянная пыль…»

Подъёмник, везущий