— А. Помню, — отозвался Гедимин, осторожно пробираясь под рамкой. «Лучше бы тут ширину отрегулировали. Флажки, значки… Здесь-то зачем весь этот мусор⁈»

— Ну, хоть что-то, — Кенен довольно ухмыльнулся. — Надо бы тебе завести напоминалку по праздникам. Будет противно пищать по утрам и вывешивать картинки на экран. Тогда не запутаешься.

— В ядерный могильник все праздники, — отозвался Гедимин, угрюмо щурясь. Про День независимости он вспомнил — и теперь до него постепенно доходило, что мероприятия утренними гонками не ограничатся.

— На площадке-то будут работать? — спросил он — и вполголоса выругался, когда Кенен с широкой ухмылкой покачал головой.

— Праздник есть праздник, Джед. Мы и так перерабатываем — того гляди, мианийцы пришлют проверку. Можешь засесть в своём ангаре, если он ещё не взорван.

Гедимин сердито фыркнул, но совету Кенена решил последовать. «Как раз образцы мне вернули. Ну что ж, последний заход — и если не пойдёт, верну материалы на склад. Что-то не ладится у меня с химией…»

…Узкий наклонный коридор, перекрытый гермозадвижками сверху и снизу, обрывался в уже знакомом Гедимину зале с буровыми колоннами, частично переделанными в подпорки, и сложной системой арок над широкой шахтой. Едва выйдя из-за трубчатой опоры, Гедимин остановился и настороженно сощурился на дно стадиона — издалека было заметно, что шахта углубилась, а арки серьёзно перестроили. «Чего тут ещё набурили? Не провалиться бы всем стадионом…» — сармат потянулся к сканеру.

— Что, заметно? Даже отсюда? — Кенен довольно ухмыльнулся и похлопал Гедимина по локтю. — От ремонтника ничего не спрячешь! Между прочим, по твоим чертежам.

— Что? — Гедимин растерянно мигнул, не сразу сообразив, о каких чертежах речь. — По тем наметкам? Маккензи, ты в себе? Там даже чертежа не было…

Кенен ухмыльнулся ещё шире.

— Инженеры справились. Они, конечно, меньше тебя ростом, но не дураки. Да что я буду говорить⁈ Смотри своими глазами. Прочно или еле держится?

С противоположного края зала донёсся шум мотора и шорох глайдерного днища по дорожному покрытию — первый транспорт с гонщиками и зрителями уже прибыл. Гедимин, недовольно щурясь, поймал Кенена за плечо и подтащил к себе — тот уже засобирался к выходу и теперь растерянно хлопал глазами.

— Эта шахта — одно из твоих убежищ? — спросил ремонтник, понизив голос. — Что-то вроде эксперимента?

Кенен обрадованно закивал.

— Первый блин… надеюсь, выйдет не комом. Твои арки сильно пригодились. А ты… что, обдумал мой проект?

Гедимин качнул головой.

— Пока некогда. И… один не потяну. Будет нужен Айзек. И… пусть Иджес тоже придёт. Ненадолго, если сможет. С ним лучше думается.

Кенен расплылся в широкой улыбке.

— Джед! Ну вот, сразу видно старого атомщика… Всё будет, теск. И Айзек, и наш беглый механик… А, вот и он. И его банда. Я пойду, Джед. Не буду портить тескам настроение.

…Заняв привычное место на ненадёжных помостках, Иджес перевёл дух и с широкой ухмылкой облокотился на поручень и наконец выпустил запястье Гедимина.

— Я уже не рассчитывал тебя увидеть. Айзек говорит, ты весь в делах. Заводы, стройка, опыты…

При слове «опыты» Гедимин недовольно сощурился.

— Да, сейчас много работы, — признал он. — Корпуса реакторов поставили на прокалку. На площадке сводят «лепестки» куполов… Кто придумал такие конструкции, да ещё из стекла⁈

Иджес хмыкнул — и тут же навалился на перила, напряжённо вглядываясь в строй пилотов на дне амфитеатра. На выходе в «чашу» проверяли последние дроны, лабиринт, завёрнутый в защитное поле, покачивался и поблескивал (в этот раз в нём было много неустойчивых элементов, а снизу установили источник вибрации).

— Гедимин, а Гедимин, — стадион притих, и Иджесу пришлось говорить шёпотом. — Тебе тут удалось добраться до накопителя? Ты, помнится, хотел набрать образцов…

— Нашёл несколько, — прошептал Гедимин, пытаясь высмотреть в шеренге пилота из звена Иджеса. На рукавах у них были белые повязки с подписанными вручную названиями звеньев, но большая часть была развёрнута надписью от Гедимина — сармат ничего не видел.

— Я тут подумал, — Иджес, заметно приободрившись, повернулся к ремонтнику, одним глазом наблюдая за пилотами. — В нём те же самые лучи, что в ирренции? Если вставить кусок обсидиана, получится такой же бластер?

Гедимин мигнул.

— Да, верно, — признал он; его шёпот утонул в пронзительном свисте — внизу прозвучал сигнал «на старт!», но Иджес услышал, и его глаза едва заметно сверкнули. — Видел такие у макак. На фото. В руках не держал, но похоже — оно…

«В накопительном цехе штампуют такие жёлтые цилиндрики с дырками,» — вспомнил он. «По размеру — как раз вставить в бластер. „Макаки“ обходят запрет на ирренций? Или это для очередного… флота Саргона?»

— Вот видишь, — прошептал Иджес, придвигаясь к нему вплотную. — И это же не ирренций, верно? За это не расстреливают?

Внизу загрохотало. Шаткий лабиринт, оторвавшись от помоста, приподнялся на пятнадцать градусов и рухнул обратно, заметно сплющившись и потеряв несколько фрагментов. Иджес со сдавленным воплем припечатал ладонь к лицевому щитку, но сквозь просветы между пальцами разглядел что-то — и радостно фыркнул.

— Давай!

Из покорёженного лабиринта вырвались три дрона, за ними, чуть отстав, ещё пять. В помятой дырявой трубе снова громыхнуло. В этот раз она привстала на двадцать пять градусов, и ещё один болт не выдержал — рухнув, конструкция проехала два метра вперёд и завалилась набок. Из её остатков вышмыгнули два дрона. Иджес широко ухмыльнулся и приобнял Гедимина, глядя, как менее расторопные пилоты, отогнав охрану, копаются в обломках. Ремонтник ошарашенно покачал головой. «А ещё говорят — я там что-то взорвал…»

— Ты придумал? — шёпотом спросил он, пока пилоты и спустившиеся к ним механики растаскивали лабиринт и ругались с охраной. Те, кому повезло больше, отошли в тихий туннель под стадионом и готовились к следующему этапу. Иджес помахал кому-то внизу,