смешивать. Кстати, говорят, что вы о чём-то хотели поговорить со мной, господин драгонарий⁈

— Это… личное. Здесь не место, и тем более не сегодня. Эх, все бы мои подчинённые так относились к работе!

Войдя в зал, девушка поняла причину сокрушений драгонария — только её генералы сидели как свеженькие, все остальные пребывали в разной степени похмелья. Бхуты вообще отсутствовали, а люди присутствовали лишь частично. Стхан, обычно окруженный советниками, восседал в одиночестве, правда, за голову, как призраки, не держался — ну, такого-то богатыря, попробуй, завали похмельем.

…Говорили о какой-то ерунде — склады, боеприпасы, резервы, провиант… Мацуко не слушала, вопреки всему холодному тону, которым она встретила Тардеша, она смотрела только на него… Что-то говорили, показывали, доказывали, а она… всё смотрела и смотрела… В конце концов, даже Тардеш это заметил, и стал оглядываться, но она, не умея читать по прозрачному лицу, не знала, улыбается ли он, и отвечать ли ей… чем⁈ Ведь, если улыбается, то надо улыбнуться в ответ, а то это просто невежливо, а если нет — и она улыбнётся — это будет уже непристойно! В конце концов, девушка придала своему лицу выражение полуулыбки — кому надо — увидит, что она улыбается, кому не надо — посчитает за сосредоточенное внимание. Тардеш потом опять пытался с ней поговорить, но принцессой овладела неловкость, и она избежала встречи. Видевший все эти перипетии Сакагучи, лишь только качал своей двухцветной головой… очень неодобрительно…

…А Тардеш понять не мог причин внимания к собственной персоне. Мацуко всё заседание так пристально смотрела на него, что он чуть не испугался — не случилось ли чего. Но, с другой стороны, поговорить после заседания она снова не захотела — сославшись на недомогание, слишком быстро ушла. Может быть, действительно плохо стало, и она отпроситься хотела, да не решалась⁈ Ну, скромница, блин…

…- Вот, посмотрите, сяоцзе, — Хиро выбросил на стол пачку пластинок с донесениями.

— Что это?

— Сводка радиоперехватов за последнюю неделю. Всё та же частота и тот же шифр.

Она подняла документы и быстро пробежала глазами:

— Они потоком передают сведения наипервейшей важности! Это уже превышает все пределы возможной глупости!

— Нда… Что ты думаешь, нас проверяют?

— Вполне возможно, — увильнул от прямого ответа сиддха: — Я поэтому и задержал на неделю принятие к исполнению. Судя по проверке, дезы нет — либо играют по-крупному, либо… это тогда не глупость, а какая-то техническая неполадка. Вы только гляньте, что там, сяоцзе! Грех ведь не принять меры…

— Да, я вижу уже… Значит так — все сведения, получаемые по этому каналу, засекретить, докладывать только мне, никакой самодеятельности!

— Слушаюсь!

— Расконсервируй внедрённые группы — теперь им есть дело. Доложить по готовности.

— Сколько и какого уровня.

— Двух убийц на параллельное задание, ну и… я прикину точнее, но вроде можем взяться за пять диверсий. Туда спустись и сам разберёшься, сколько групп задействовать.

— Понял. Доложу… — он посмотрел на часы: — К третьей дневной вахте.

— Ну, и надо ждать пока они сменят шифр. У тебя нет никаких идей, как объяснить повстанцам нашу осведомлённость о пути каравана⁈

— Ну… там ведь одна машина уцелела — перед авианалётом остановилась, кажется, колесо, или что-то вроде — и избежали ловушки. Издам приказ об их награждении — может клюнут.

— Замечательно, — улыбнулась принцесса.

* * *

…Уже заранее склонившись на одно колено, Кахкхаса материализовался в комнате, похожей на аквариум. Экраны, покрывавшие стены, показывали холодное небо ночной степи.

Шульген с недовольством разомкнул веки, и смерил клеврета столь же холодным взглядом.

— Важные новости, батша!

Из его колец с трудом выбралась наложница в теле человеческой девочки, и поспешила исчезнуть, спешно возвращаясь в змеиный облик. Кахкхаса сделал вид, что этого не заметил.

— Они отказались реагировать на те сведения, что мы передавали по контролируемой частоте! Их шпионы только проверили их подлинность, но не предприняли действий!

— Ну, может они нашли, что вы их обманываете, мой добрый Кахкхаса?

— Не могли, светлейший батша! Все приказы были подлинными!

— Неужели Умкы согласился на это?

— Никак нет, мой батша! Умкы не знает, какой из каналов контролируется карателями! Он считает, что эта частота чиста от прослушки!

— Хм, так вы ему не сказали, мой верный Кахкхаса? Не забудьте меня пригласить, когда, наконец, скажете…

— Как пожелаете, мой батша.

— Думаю, это будет любопытное зрелище… Итак, а теперь, мой весёлый Кахкхаса — почему столько радости на то, что они не реагируют, на то, что вы выболтали?

— Это значит, что они заподозрили что-то неладное, и опасаются того, что это — проверка.

— Может, они прекратили подслушивать?

— Нет, не прекратили, (человеко-рыб даже закашлялся). И это значит, пресветлый батша, что у них нет других наших частот столь высокой секретности, что они боятся рисковать провалом на мелочах… Это значит — Сама Она ждёт случая уровня той автоколонны!

— Не пропустить бы за этими хитроумными действиями настоящей диверсии. Будь осторожен, мой бдительный Кахкхаса.

— За выявленными шпионами установлено наблюдение, светлейший батша. Если они пользуются радио — мы узнаем их частоты и получим образцы шифров. Это позволит сделать ловушку совершеннее, великий батша.

— И вы думаете, мой хитроумный Кахкхаса, наша будущая гостья клюнет на наживку Негодяя⁈ Признаюсь — он не создаёт впечатления слишком важной птицы.

— Она — клюнет. Не беспокойтесь, мой батша.

— Мой гостеприимный Кахкхаса. Ты не первый век живёшь на этом свете. Они как-то объяснили, как к ним попала информация об столь безвозвратно утраченной нами автоколонне?

— Это самое смешное, пресветлый. Они объявили секретное распоряжение, что за сведения, добытые из секретных каналов связи, награждаются… вот эти двое, они единственные выжили в той бойне.

Гигантский змей поднялся в треть своего немыслимого роста, внимательно изучая личные дела, появившиеся на экране.

— И что в этом смешного, мой загадочный Кахкхаса?

— Это мои агенты! Они и передали им сообщение, по моему приказу, могучий батша! И следовали за колонной, чтобы потом доложить нам о результатах операции! Как поступить с ними, мой батша?

Змей опустился с высот, свив чешуйчатое тело в кольца:

— Пусть награждают. Скажите это мой новогодний подарок. Должен же хоть кто-то получить выгоду от наших войн⁈..

И последние станут первыми

…Кадомацу скучала, смотря в пропасть атриума.

— Ваше высочество⁈ —