И действительно, говоря откровенно, с того дня и до настоящего момента я снова и снова сомневался в том, были ли мои невероятные приключения в тропиках реальностью или просто частью какого-то горячечного и бесконечного сна.

Я, как мне кажется, обладаю изрядной долей храбрости, но в методичных действиях этих муравьев было что-то настолько странное и тревожное, что я оставил всякую мысль о попытке спасти свои вещи и приготовился бежать к реке (до которой было не более сорока ярдов), надеясь, что смогу пройти кордон воинов прежде, чем они успеют причинить мне вред.

Тщетная надежда! Я едва успел напрячь мускулы, чтобы вскочить и побежать, как муравьи-воины, действуя дружно, словно по команде, впились клещами в мои незащищенные ноги и выгнули свои спины цвета грифеля, словно собираясь ужалить. Непроизвольно я вскочил на ноги, но только для того, чтобы снова упасть, корчась и мучаясь от невыразимой боли – боли, которую я не могу сравнить ни с чем, кроме страшных и парализующих мук приступов стенокардии. Хотя самая ужасная боль вскоре прошла, все мои силы и решимость, казалось, улетучились так же окончательно, как если бы я получил смертельную рану.

Когда я лежал неподвижно, потеряв сознание и вспотев, с закрытыми глазами, я почувствовал, как что-то мягкое и трепетное схватило мой указательный палец правой руки, и, подняв взгляд, я увидел круглые испуганные глаза маленькой и очень худой обезьянки.

Насколько я мог судить, это была коричневый капуцин – вид, очень часто встречающийся в странах Европы. Мы с этим существом, похоже, были одни в пределах небольшого вала, потому что, к моему несказанному облегчению, и муравьи-воины, и отряд наездников на жуках, похоже, удалились. Мое внимание привлекло розово-белое пятнышко на мохнатом капюшоне маленького капуцина, недалеко от того места, где он соединялся с морщинистым лицом. Это был муравей-наездник. Может ли быть, что на этой обезьяне катается и управляет ею одно из этих дивных созданий?

Он продолжал нервно дергать мой палец, издавая при этом жалобный стрекочущий звук, и время от времени поглядывал назад, на лесную тропинку, по которой прибыла верховая процессия. После того, как это продлилось несколько минут, он оставил меня и пробежал немного в сторону этой тропинки, оглядываясь на меня через плечо, затем вернулся и нетерпеливо потянул за край моего пальто.

По мере того как я наблюдал за ним, становилось все более очевидным, что его движения в значительной степени управляются крошечным муравьем на его голове; ведь всякий раз, когда он поворачивался, это насекомое, казалось, раскачивалось из стороны в сторону и дергало его за волосы, точно так же, как возница держится, когда поворачивает непокорную упряжку.

И вот, когда до меня дошло, что я должен следовать за обезьяной, маленький тощий зверек издал какой-то дребезжащий визг и отбежал на несколько шагов, словно смертельно испугавшись какого-то предмета позади меня. Хотя, очевидно, он хотел убежать, он вдруг остановился, точно так же, как останавливается пугливая лошадь, когда ею управляет наездник решительным голосом.

Проследив за испуганным взглядом обезьяны, я увидел, что грозные муравьи-воины снова пересекли вал с тыла и медленно приближаются ко мне с открытыми челюстями. Когда я поспешно поднялся на ноги, маленький капуцин снова прыгнул ко мне и стал яростно дергать за штаны. Бросив нервный взгляд на своих врагов, я без лишних слов двинулся за ним и с огромным облегчением обнаружил, что могу идти. Не успел я двинуться вперед, как среди толпы работяг открылся широкий переулок, а эскадрон муравьев-наездников, продвигаясь с необычайной быстротой, снова окружил меня, на этот раз в качестве эскорта.

Последняя мысль о побеге пронеслась в моей голове, как только я увидел, что мои самые грозные враги больше не наступают мне на пятки. Но не успел я повернуть голову в сторону речной тропы, как откуда-то сверху вниз пронеслась большая голубая стрекоза, длиной, наверное, около шести дюймов, и зависла так близко от моего лица, что коснулась меня своими вибрирующими переливчатыми крыльями. Я вздрогнул от неожиданности и испуга. Прямо за ее головой сидел розово-белый кавалерист, а на голубых металлических чешуйках ее тела в ряд выстроились три огромных солдата и тянулись ко мне своими клешневидными мандибулами.

Этого было вполне достаточно! Я покорно последовал за маленькой обезьянкой по узкой белой тропинке через лес!

Пройдя около пятидесяти ярдов, мы вышли на открытую поляну площадью, наверное, около акра. Она была усеяна маленькими белыми куполами размером с арбуз, которые, как я потом выяснил, были гнездами этих всадников и некоторых из их многочисленных слуг-насекомых. Эти гнезда были соединены сетью белых цементных дорожек, между которыми лежали густые заросли травы (которая, как я потом выяснил, была разновидностью "муравьиного риса") высотой примерно до моих колен. В центре поляны была небольшая роща, или сад, банановых деревьев, и когда мой проводник провел меня через нее, я увидел на другой стороне то, что выглядело как полдюжины круглых белых бугров, но это оказались хижины, построенные из тонкого цемента. Самая большая из них была высотой около шести футов шести дюймов, а самая маленькая – около ярда. Земля вокруг этой группы хижин была вымощена, как и тропинки, и довольно ровная, все было окружено приподнятым бордюром или валом высотой около трех дюймов.

Мой проводник остановился возле самой большой хижины, в боку которой было круглое отверстие, достаточно большое, чтобы человек мог пролезть. Постояв мгновение перед этим отверстием, он пригнулся и на четвереньках вбежал внутрь, оглянувшись на меня, как бы давая понять, чтобы я последовал его примеру. Пока я стоял в нерешительности, стрекоза со своей проклятой командой шныряла позади меня, и я вдруг почувствовал удар и жужжание на своей шее. Содрогнувшись, почти вскрикнув, я опустился на руки и колени и, шаркая, пролез в отверстие.

Как только я оказался внутри и обернулся, чтобы убедиться, что никто из ужасных воинов не вошел вместе со мной, я увидел, что маленькие белые всадники, которые полукругом выстроились вокруг дверного проема, сошли со своих жуков и подошли ко входу в хижину. Здесь они разбились на группы и повели себя так, что мне невольно напомнило людей, обсуждающих какую-то волнующую тему. Они размахивали друг перед другом своими антеннами, время от времени направляя их в сторону хижины, как бы обмениваясь мнениями о моем появлении и захватывающих обстоятельствах моей поимки.

Когда прибывало очередное подразделение муравьев-всадников, прибывшие стремились рассказать им новости, а мой маленький бывший пленник с