Шрифт:
Закладка:
– Ну что, давай тебя кто-нибудь домой проводит? Я сейчас десятиклассников своих организую…
– Нет, не надо. Я нормально себя чувствую.
– Точно? А какой у тебя урок? Знаешь, давай-ка ты у меня посидишь, у меня как раз окно. Пойдем!
Я с сомнением пошла за Таисьей, потому что это не входило в мои планы. Таисья славится умением каким-то образом вызнавать все секреты, причем такие, о которых никто даже не намекает и не заикается, то есть на самом деле тайны. Как бы мне сейчас случайно что-то не проболтать.
Таисья помогла мне умыться, сказала, что раны неглубокие, просто царапины, врач не нужен, незачем устраивать из этого громкую историю, и с некоторым сомнением посмотрела на мое разорванное платье.
– Ты что, в расстегнутом пальто шла? В такой холод?
Я кивнула.
– Вот вы какие, девчонки! А потом, когда рожать надо будет, окажется, что вы в седьмом классе всё себе уже отморозили. Ну ладно. Болит глаз? Надо было все-таки Тараскина поспрашивать! Кто, кроме него, мог еще так бежать?
Если Таисья кого-то не любит – это всё. Этот человек будет виноват всегда и во всем.
– Пей! Чай эксклюзивный, китайский, «Зуб дракона» называется, листочки скрученные. Я обожаю хороший чай. Конфеты бери, не стесняйся! – Она пододвинула мне едва начатую коробку шоколадных конфет с разными начинками и мисочку с печеньем.
Но у меня почему-то подступил ком к горлу при виде конфет и печенья, обсыпанного кокосовой стружкой. И снова закружилась голова. Высокий меня все-таки очень сильно стукнул по голове и глазу.
Я взяла чашку, чтобы не отказываться, отпила горького желтоватого чая.
– А можно сахар?
– Вообще зеленый с сахаром не пьют, но тебе можно. Ты вот как относишься к азиатам? – без перехода спросила она. – Не к великим нациям, а к… другим. Там – к нашим или к соседям, то есть нашим бывшим… А? Знаешь кого-нибудь?
Я осторожно взглянула на Таисью. Почему она спрашивает? Видела меня где-нибудь на улице с Лелушем? Я на всякий случай промолчала. Иногда так получается, и со взрослыми, и с моими ровесниками – они задают вопрос, но им мой ответ не нужен. Они сами хотят пофилософствовать на эту тему.
– У тебя мальчик есть? – продолжала Таисья, не дождавшись ответа на первый вопрос.
Ну всё. Точно. Знает что-то. Я отрицательно помотала головой. – Ну и правильно! Еще годик можно присматриваться, а потом, конечно, нужно с кем-то встречаться – ну так, без всякого такого, ты понимаешь, чтобы жизнь как-то узнавать. Так как ты к азиатам относишься? Все их так не любят, а мне вот кажется, есть среди них и нормальные ребята. Мне тут один всё еду приносит – наверное, по нашему микрорайону работает. Ну, такой красавчик, хоть в кино его снимай. Ладненький, чистенький, улыбка – просто млеешь…
Я медленно поставила кружку на стол и стала читать, что написано на коробке. Непонятные какие значки… иероглифы… Наверное, вот это – «зуб», а это «дракон»… Очень похоже…
– А? Кристин? Чего молчишь? Мне интересно, что ты думаешь.
– Таисия Матвеевна, вы можете позвонить маме и сказать, что меня случайно стукнули дверью? И что я приду домой пораньше. Не пойду на ходьбу.
Я рисковала. Таисья не знала, наверное, что у меня никакой ходьбы нет, я освобождена. Но когда она скажет маме про обязательную ходьбу с палками, мама заведется, уже будет думать про другое, отвлечется от главного. Будет доказывать Таисье, что мне на ходьбу-то нельзя! Хотя нет. Тогда она скажет Таисье, что я – инвалид. А так, мне кажется, Таисья сама этого пока не поняла.
– Про скандинавскую ходьбу не надо говорить. Я забыла, что я освобождена.
Таисья очень подозрительно посмотрела на меня, подошла, села рядом, обняла меня.
– Ну-ка, давай рассказывай. Всё рассказывай, с самого начала. – Она так крепко прижала меня к себе, что я мгновенье не могла дышать, задохнувшись от сильного пряного запаха ее духов. – Ну, кто он? Ведь есть кто-то? Ты так изменилась, стала женственная…
– Тась, ты чего не идешь? – В дверь заглянула учительница биологии. Она не сразу заметила меня и начала с ходу говорить. – Давай, а то не успеем ничего выбрать, у меня там всё открыто, я и для себя, и для тебя нашла… – Тут она заметила меня и осеклась. – Так я жду вас, Таисья Матвеевна?
– Ага, иду! – с некоторым сожалением кивнула Таисья. – Ну ладно, Кристинка, потом поговорим. Хочешь, посидишь у меня? Я дам тебе контурные, можешь проверить. Только смотри по атласу, если не знаешь. Ну что?
Я помотала головой:
– Нет, я не могу. У меня голова кружится. – И это было правдой. – А вы можете маме позвонить?
– Конечно! Говори номер!
Я достала случайно не тот телефон, новый. Пришлось его убрать и отрыть в сумке старый, по которому я всем по-прежнему звоню. Кроме Лелуша, конечно.
Таисья хмыкнула:
– Ну ты мажорка, Кулебина! Два телефона… Новенький, смотрю, классный смартфончик у тебя… Или ты шпионка, а?
– Просто мне подарили новый… родители…
– Маму как зовут?
– Татьяна.
– А по отчеству?
– Евгеньевна.
Таисья подмигнула мне и совершенно другим тоном стала разговаривать с мамой:
– Татьяна Евгеньевна, Кристинка не очень хорошо себя чувствует, ее случайно толкнули мальчики из параллельного класса… Нет-нет, не переживайте! Даже врач не понадобился, всё хорошо! Она домой пораньше придет, мы найдем ей провожатых. Да-да, не переживайте! Под моим личным контролем! – Таисья отдала мне телефон и решительно полезла в ящик стола, достала перекись и ватные тампоны. – Давай-ка я промою… Глаз у тебя как-то плоховато выглядит. Давай я сейчас принесу из столовой лед. А то домой идти в таком виде из школы не очень. Что, у нас школа, где людям глаза подбивают? Нет, поговорю я все-таки с Тараскиным, даже если это не он, наверняка крутился рядом. Вот жалко, такая мордашка, а дурак дураком, гуляет с этой Алиной из десятого «В», а она хвостом вертит… Ну сиди, жди меня, отдыхай. У тебя какой урок-то?
Не дожидаясь моего ответа, Таисья подхватилась и, шурша длинным синим платьем, выплыла из кабинета. Жалко, что у меня тетя Ира, а не Таисья. Если бы она была моей тетей, может, я
