Я снова испытывал дежавю, причем куда более мощное, чем когда-либо. У меня было ощущение, что кто-то смотрел на меня и мою жизнь сверху через огромный микроскоп. Все это уже было? Или только будет?

Из комнаты Лешего не доносилось ни звука. Где-то на кухне из крана капала вода. Я окинул взглядом пространство, заполненное скомканными черновиками — неудавшимися, забракованными отрывками и вновь окунулся в чтение.

* * *

«Кто-то крикнул:

— Шухер!

Компания бросилась врассыпную. С импровизированного столика полетели стеклянные стаканы, послышался звон разбитого стекла.

— Это директор рынка навел! — крикнул кто-то в толчее. — Гаденыш почуял, что проигрывает. Тот парень в костюме угадал результат и сорвал банк.

— А Турок угадал кому дать!

Турок же, выпучив глаза, не мог прийти в себя. Ему повезло — может быть, единственный раз в жизни. Пусть это не он выиграл, но удача скользнула по его длинным волосам своим легким крылом, и он почувствовал ее пьянящее присутствие. Метнулся влево, потом вправо — уклоняясь от огромного милиционера, расставившего руки точно силки. Он искал глазами мужика, которому одолжил пятерку и которому был обязан этой удачей. Ведь теперь… с этого самого дня Турок перестал быть никчемным забитым просторабочим. Он понял, что кто-то или что-то буквально толкнуло его в другую жизнь словно в другой мир, с виду тот же самый, но тот, где Турок был счастлив, где везение и удача сопутствовала ему, где он влюбился и она ответила взаимностью, где все получалось — не без облачков, но эта жизнь была той, о которой Турок мечтал.

И все благодаря мужику, за которым захлопнулась дверь милицейского Уазика.

Странного инженера поймали быстро — кто-то из ментов поставил подножку, инженер, который едва стоял на ногах, рухнул в траву, его подняли под руки и запихнули в «Бобик». Попытки старшины что-то выяснить у мужчину ни привели к успеху — тот двух слов связать не смог.

Бобик укатил так же быстро, как и появился. Турок некоторое время стоял чуть поодаль — его не стали трогать из-за робы — приняли за рабочего на смене.

Он заметил, как из-за дерева вышел мужчина в черном плаще, наподобие тех, в которых поутру убирались дворники. На его голову был натянут капюшон.

Мужчина прошел в пункт сдачи стеклотары, потом вышел оттуда и некоторое время находился в пивной. Ничего необычного — да и наряд его, дешевый прорезиненный черный плащ не вызывал никаких подозрений. Здесь не привыкли к красоте и роскоши.

Турок успел мельком увидеть лицо мужчины и обомлел — как две капли воды он был похож на того, что только что отъехал в милицейском уазике.

Мужчина взял пиво, неспеша выпил его возле круглого, в темных пятнах и рыбной чешуе столика. Потом он спросил у продавщицы, что здесь произошло и внимательно выслушал ее ответ. Мол, ничего особенного, милиция разогнала игроков. А играли «ЦСКА» и «ДИНАМО-КИЕВ», сыграли вничью, что вызвало шквал эмоций, никто не ожидал такого результата, вот и разгорячились. Кого-то даже забрали. А кого, она не видела.

Приятный мужчина дал ей рубль чаевых, и она расплылась — давно с ней так не обращались. Потом он спросил, где находится вытрезвитель, ему показалось, что его приятеля забрали и он хочет ему помочь.

Такой отзывчивый человек — она ему, конечно, же все рассказала.

А напоследок он пригласил ее на свидание вечером в кафе «Мечта» и она, окрыленная и взбудораженная, до конца рабочего дня больше ни о чем не могла и думать.

Турка начало колотить. Он несмело подошел к прилавку пивной — там стояла его одноклассница.

— А чегой-то он от тебя хотел? — спросил она Оксану, которая прихорашивалась, глядя в крохотное зеркальце.

— А все тебе скажи!

— Нет, правда!

— Не скажу.

— Хрен тогда тебе ремонт жигулей твоего бати.

— Ой. Погоди. Прости. Он… ну это… спрашивал, чего милиция приезжала.

— И все?

— Да. То есть… еще спрашивал, где вытрезвитель. У него вроде друга туда забрали.

— Друга? А ты сама видела этого друга?

— Нет, но слышала… вроде он выиграл деньги. Николай Федорович звонил и узнавал, я слышала, как Дима ему ответил.

— Это твой директор?

— Ага. А еще он пригласил меня на свидание, — не выдержала Оксана и расплылась в улыбке.

Турок кивнул.

— Поздравляю.

— Спасибо! — Оксана жеманно повела плечом. — Мужчина, судя по всему, очень ничего…

— Да… возможно. Только ты это… не говори ему ничего, что я… спрашивал. Жигули, помнишь?

— А, я не… я ничего. Папе надо масло поменять.

— Ну вот.

Турок понятия не имел, что это за человек и почему он так похож на того, в костюме, однако чувствовал, что его удача висит на волоске.

Сначала Турок отыскал карлика — сделать это было не трудно. Он нашел его в гараже за домом, пересчитывающим добычу.

— Деньги давай, — прямо заявил Турок.

Тот испуганно вскинул маленькие руки, но ерепениться не стал.

— С Шелестом сам будешь разбираться, — промямлил карлик. — Мое дело маленькое.

— А мне чего разбираться. Я выиграл и дело с концом. Свидетели подтвердят. А деньги этому я сам отдам.

— Ну ты сам смотри. Как хочешь.

Карлик неохотно отсчитал купюры, сунул Турку в руки и показал на дверь.

— Иди. Нечего тут ошиваться.

Турок пришел домой. Мать уехала на дачу, оставив его одного наедине с огромной печатной машинкой, которую Турок боялся, как огня. Ему казалось, что по ночам из этой машинки вылазят чудовища и крадутся к его постели.

Отрывистый и мощный стук клавиш стоял у него в ушах и когда мать садилась за работу, он каждый раз вздрагивал и затыкал уши.

Постепенно, к ночи, глядя на увесистую пачку денег, Турок придумал план. Он не верил, что получится, но попытаться стоило. Он должен был опередить человека в черном плаще во что бы то ни стало. Впрочем, Турок не сомневался в способностях Оксаны. Вырваться из ее плена было невозможно.