Все это время за ней наблюдали гости и громко зааплодировали, когда она опустила тарелку на стол старика. Потом она низко поклонилась ему, продолжая с нежностью улыбаться мужчине.

— Спасибо тебе, папа, — услышал Тион. — Спасибо за твою поддержку и помощь.

Старик прослезился, хотя и смутился из-за обращенного на него внимания.

— Попробуй.

С промедлением мужчина взял в руки интересное блюдо и отправил в рот. Он жует раз, потом два. Его брови подскакивают вверх, а лицо вытягивается от приятного удивления.

— Это… невероятно вкусно!

— Надо попробовать, — послышалось с другой стороны.

— М-м. Боги, как вкусно!

— Вот это да!

— Я ничего подобного раньше не пробовал!

— Можно добавки?

Тион снова повернулся к своей тарелке. Блюдо манило попробовать его, но… Элоиза ни за что не стала бы готовить для дракона, если бы только это не была отрава.

Мужчина смотрел на приготовленное Элоизой блюдо и понимал, что не притронется к еде. Оно приготовлено не для него, а для некого гостя, которого девушка не знала. Тион же хотел, чтобы девушка осознанно приготовила еду ему настоящему. И приготовила ее с радостью, как сделала это для отца.

Мужчина встал из-за стола и направился к выходу, так и не притронувшись к еде. Никто не заметит, что одного гостя нет, ведь разносчицы и сама Элоиза заняты.

Тион осторожно прошел за спиной Элоизы, пока она была занята отцом, и, не оглядываясь, покинул ресторан.

Выйдя на улицу, дракон тяжело вздохнул, чувствуя, как магия, меняющая облик, начинает ослабевать. Нужно скорее вернуться в замок, пока ему окончательно не вернулся прежний вид.

Но напоследок дракон обернулся и посмотрел через окна на улыбающуюся Элоизу.

В груди появилось знакомое чувство, какое он испытал, находясь в шатре в день праздника Истинности. Дракона тянуло к ней, и он не мог справиться с этим, как сильно бы не хотел.

Тион принял решение, и теперь Тион знает чего хочет.

Он хочет любить. Любить Элоизу.

* * *

Стоя рядом с отцом, я чувствовала радость и облегчение. И вместе с этим усталость.

Открытие удалось. Было сложно, но мы успели сделать все, что хотели.

Втайне от отца, я купила очень дорогую рыбу, которую намеревалась приготовить только ему. В одном из его рассказов отец упоминал, что никогда не пробовал «белушку» — ту самую рыбу, мясо которой было безумно дорогим и невероятно вкусным.

Я запомнила и в день открытия решила приготовить эту рыбу, только ему, подав отдельно от остальных. Как дань уважения человеку, который положил жизнь на то, чтобы вырастить прекрасную дочь, и который не отвернулся от меня, когда я нуждалась в помощи.

Рыба ему понравилась, а сам отец был растроган моим проявлением заботы о нем.

Глядя, с каким удовольствием старик ест, я не смогла удержаться от радостной улыбки.

Я слышу, как гости хвалят мои блюда и просят добавки.

Что ж, я готова приготовить еще. Вечер только начинается. Надо всех накормить, чтобы они разнесли весть о нашем ресторане по всему городу.

Я глубоко вздыхаю, готовясь к «бою», и в этот момент чувствую знакомый аромат духов.

Мимо меня прошел незнакомый мужчина. Он осторожно проходит мимо гостей и покидает ресторан.

Такими же духами пользуется Тион, но, судя по внешности, это не он.

Подумав о драконе, я ощутила смешанные чувства, но быстро избавилась от них, тряхнув головой. Сейчас не до мыслей о нем. Меня ждут гости, и нужно полностью сосредоточиться на открытии.

Мой взгляд снова вернулся к отцу, который как раз доел и от удовольствия закатывал глаза и хвалил меня.

— Мне пора, папа. Гости ждут.

Я ухожу, но аромат знакомых духов продолжает кружиться вокруг меня, заставляя думать о драконе.

«Если бы он был здесь», — думаю я, но быстро обрываю мысль и сосредотачиваюсь на еде. День еще не закончился.

Глава 15

На следующее утро я проснулась рано, несмотря на то, что весь вчерашний день был перенасыщен событиями.

Открыв глаза, когда еще только начинало светлеть, захотела сходить на берег моря.

После бурного вечера, полного изнурительной готовки мне, захотелось послушать плеск волн и просто подумать.

Выйдя из нашей с отцом хижины, я осторожно прикрыла дверь, чтобы старик не проснулся, и неторопливо пошла в сторону моря.

Рассвет только-только выглядывал из-за горизонта, поэтому было темно, сонливо, но очень тихо и спокойно. Ленивый плеск волн убаюкивал. Галька скрипела и разъезжалась под ногами. В открытые туфли попадал прохладный песок, а соленый ветер все время подгонял в спину. И гнал он меня в сторону каменного гребня, где я совсем недавно очнулась.

Отец говорил, что это было любимое место Элоизы. И именно там я заняла ее место, после смерти.

Почему-то снова захотелось посетить этот гребень, хотя с момента появления в этом мире, я там так и не была. Лишь смотрела издалека на короткую полоску фиолетовой гальки и чувствовала, как холодок пробегает по спине.

Идти долго не пришлось. Этот каменный гребень находился недалеко от окраины, где жила я со стариком. И все же сюда почти не ходили, по словам отца, потому что рыбы в этом месте было мало, а дети предпочитали места более отдаленные.

Я поднялась на невысокий кряж и обошла скалу, за которой и таился скалистый берег с фиолетовой галькой.

В предрассветном молоке это место выглядело таинственно.

Я спустилась к воде и поглядела на место, где проснулась в теле Элоизы.

Казалось, это было так давно. Словно бы годы назад, а прошло всего пара месяцев.

Я глубоко и натужно вздохнула. Не знаю, зачем пришла сюда. Мне как будто хотелось узнать ответы на мучившие вопросы, но пустой пляж вряд ли способен это сделать.

Нахмурившись, я развернулась, чтобы уйти, но не заметила корягу и повалилась на гальку, где…

…Я упала на гальку и ойкнула, ощутимо ударившись ногой об острый камень. Боль ярко вспыхнула, но довольно быстро ушла, оставив после себя пульсирующую точку, которая вскоре превратится в синяк.

Потирая больное место, я встала и снова потянула сети с запутанными в них водорослями. Отец говорил, что в этом месте ничего не водится, но как-то, ныряя, видела несколько ракушек. В них вполне может найтись жемчуг.

Если найти несколько таких жемчужин, мы с отцом сможем не беспокоиться о деньгах ближайшие месяцы.

Наконец-то смогу купить себе ту самую сладость, которую