Шрифт:
Закладка:
Когда число гусар в войсках Речи Посполитой уменьшилось, случаев, чтобы они сражались пешими, хоть такие все еще встречались, было уже не так много, как во времена царствования Стефана Батория и Сигизмунда III Ваза. Например, 17 мая 1638 года повторилась история, произошедшая более четырех десятилетий до этого. Атакуя казацкий табор, «по своему желанию все гусарские хоругви спешились и так близко подступили к табору тех предателей, что едва в рукопашной их не секли»[429]. Хотя в этот раз сопротивление сломить не удалось, бунтовщики были настолько испуганы, что начали переговоры и спустя два дня капитулировали[430]. Сравнение со сражением 1596 года тем более правомочно, что оба они произошли недалеко от Лубней.
Обычно гусарии приходилось спешиваться, когда недоставало пехоты. Однако это была не единственная причина. Иногда у гусар не было другого выхода. Вынуждали их к этому различные обстоятельства. Например, во время битвы под Хотином затянувшаяся блокада польско-литовско-казацкого обоза стала причиной голода, болезней и падежа лошадей. Ян Тарновский, кастелян Ленчицкий 10 сентября 1621 года записал: «После этого и наши кони, как и у всего нашего войска, начали подыхать, частично от голода, частично от ветра [болезней] заражены были клячи. Поэтому вынуждены были наши [гусары, направляясь] в поле [и] стражу [там] нести пешими [идя] за хоругвью пешком, взяв в руку копье»[431].
Однако наиболее показательным примером пешего сражения гусар была битва под Ходовом 11 июня 1694 года.
Ходов – село, расположенное примерно в 80 километров к востоку от Львова. Поблизости от него сражались примерно 40 тысяч татар против едва 400 гусаров и панцирных.
Когда поляки сориентировались, с какой большой армией они имеют дело, они отступили с открытой территории в ближайшее село, в Ходов. Там, имея за спинами пруд и прикрывшись с трех сторон деревянными укреплениями (их местные крестьяне держали наготове поблизости на случай нападения татар), вырванными из местных халуп дверями, используя также изгороди, бочки, бревна и столы, они пешими защищались в течение пяти или шести часов. Татары, так же как поляки, спешились и, соорудив себе защиту из досок и корзин, штурмовали временные укрепления. Однако безрезультатно. Не надеясь на победу над польскими рыцарями, напрасно пытаясь выторговать у них капитуляцию, они сели на лошадей и уехали, забрав с собой всех своих убитых, которых позднее сложили в окрестных хатах и сожгли[432].
На память об этой необыкновенной битве, которую практически сразу стали сравнивать с битвой под Фермопилами (хотя это сравнение нельзя назвать удачным, поскольку поляки в отличие от спартанцев сумели оборониться), по инициативе короля Яна III Собеского в селе поставили памятник. Он стоит до сих пор, напоминая о показательной победе польского рыцарства.
В заключение стоит вспомнить о еще одной ситуации, в которой можно встретить пеших гусар на службе. Поскольку случалось, что их использовали (однако только почтовую челядь!) в роли стражников. Енджей Китович, описывая круг хоругви во время царствования Августа III Саксонского (1733–1763), записал: «В течение всего времени съезда рядовые [почтовые] выставили стражу, сформировали круг и пока их господа [товарищи] выпивали бокал за бокалом за здоровье короля, гетманов и офицеров, они стреляли и за это получали от некоторых великодушных по одному-два стакана на бочку пива или гарнец горилки»[433].
Глава 12
Тыл
Лагерь
Война – это не только битвы, но и лагерная жизнь. Ряд связанных с ней запретов и предписаний содержался в так называемых гетманских статьях. Практически весь XVII век для польского войска были обязательными «Гетманские военные статьи, представленные сейму и им утвержденные в 1609 году» (польск. «Artykuły wojenne hetmańskie authoritate sejmu aprobowane anni 1609»). В них появляется такое предписание: «Чтобы каждый как в походе, так и в лагере вел себя тихо, не крича, а только тихо разговаривая; и собак под возами чтобы не держали для сохранения тишины в войске […]»[434].
Однако реальная жизнь очень часто отличалась от буквы закона. Когда в 1621 году Якуб Собеский прибыл из польско-литовского военного лагеря под Хотином в османский лагерь, его поразили царившие там дисциплина, тишина и спокойствие. Он нашел это достойным образцом для подражания и для христиан. На этом основан наш вывод, что, несмотря на правила, утвержденные гетманскими статьями, в лагере войск Речи Посполитой было относительно шумно. Поэтому одно лишь знание формальных прав и обязанностей являлось недостаточным. Предписания, содержавшиеся в гетманских статьях, необходимо сопоставлять с другими источниками. Как же на самом деле выглядела жизнь в военном лагере? Из различных источников мы узнаем, что одни товарищи развлекались беседами, во время которых нередко испытывали отвагу челядников, например требовали держать монету рукой или положить на голову и затем стреляли по ней из огнестрельного оружия или из лука. Другие занимались объездкой лошадей, рыцарскими забавами с копьем, тренировались во владении различными видами оружия и так далее. Некоторые писали письма. Другие, как например Якуб Михаловский, который взял с собой на войну семь книг, читали.
Между товарищами случались и ссоры, которые заканчивались поединками за пределами лагеря.
Свободная челядь[435] была занята с утра и до захода солнца. Работали с лошадьми, готовили пищу… дел было очень много. Кто мог, наслаждался радостями жизни, например допивая за спиной панов спиртное или же играя в карты или кости.
О трудной жизни гусарской свободной челяди мы читаем в комедии «Король из холопа» (польск. Z chłopa krуl):
«…служивый солдатскую жизнь и обычаи своим языком описывает.
[…]
Я их хорошо знаю, поскольку у них полгода
Служил: однако, если бы я там хоть что-то забыл исполнить,
Тогда не вернулся бы, побежденный немощью:
Никогда человек несвободен, как днем, так и ночью!
Утром ему подготовь коня, утром выглади платье;
Если ему не угодишь, то он тебя пнет.
Утром навоз из конюшни вынеси и чтобы быстро;
А если речь идет о еде, Боже всемогущий, ох, как бедно!
Как пес только смотри, что ему с уса упадет,
А что падает, то едва человеку на один зубок.
Иногда псу он лучший кусок дает, нежели тебе,
