Шрифт:
Закладка:
Таким образом, на 3080 человек тяжелой конницы (гусарии) приходилось 950 человек легкой кавалерии.
Имея в своем распоряжении столько гусар, Жолкевский мог себе позволить победоносное многочасовое сражение с армией по крайней мере в семь раз более многочисленной. По крайней мере – потому что, если к московским солдатам и так называемым немцам, которые их поддерживали, приплюсовать сопровождавшую войско вооруженную челядь и холопов, то соотношение сил следовало бы оценивать как более десяти московитов на одного поляка[390]. Тем не менее поляки разбивали группировки противника и бросались за ним в погоню. Не считая оставленной в резерве немногочисленной гусарии, на различных этапах битвы это делала вся кавалерия. Некоторые гусарские роты дважды участвовали в погоне, проскакав с вечера 3 июля до вечера 4 июля расстояние, составившее в целом около 120 километров!
Битва под Клушином не была исключением. Участие гусар в погоне за разбитым неприятелем практиковалось довольно часто. Только чрезвычайные обстоятельства не позволяли этого сделать. Например, после Венской битвы 1683 года вслед за отступающими турками направили лишь несколько хоругвей легкой кавалерии, поскольку лошади польского войска были голодны и нуждались в воде. В течение двух-трех дней, предшествовавших битве, они форсировали чрезвычайно трудную лесистую и гористую местность, где не было ни корма, ни достаточного количества воды. Несмотря на это, они приняли участие в баталии под Веной и решили ее судьбу. Однако на погоню за поверженным неприятелем сил уже не хватило, да и не только сил. Командующий польский король Ян III Собеский не хотел рисковать ночной погоней (сражение закончилось под вечер) опасаясь, что неприятель, оправившись от поражения, вернется на поле битвы. Поэтому он приказал войску ночевать на месте победоносной битвы в полной боевой готовности. Что и было сделано…
Одним из наиболее интересных, а также требующих наибольшего внимания заданий кавалерии было участие в далеких быстрых рейдах. Легкий всадник имел здесь решительное преимущество над тем, кто нес на своих плечах доспехи. Однако гусария хорошо показала себя и при выполнении такого рода задач; примером может служить так называемая экспедиция против татарских отрядов в 1672 году[391].
Это случилось в годы трагичной в своих последствиях Великой экспедиции османских войск в Польшу. Разобщенное государство не было готово к отпору врага. Так называемые недовольные, то есть профранцузски настроенная оппозиция польского короля Михала Корибута Вишневецкого, практически довели страну до гражданской войны.
В конце августа поляки потеряли имевшую стратегическое значение крепость в Каменец-Подольске (она была возвращена только спустя 27 лет). Этого огромного успеха османских войск никаким образом не компенсировал небольшой, хоть и эффектный успех поляков. Стоит, однако, о нем вспомнить, поскольку он достигнут благодаря гусарии, которая была выслана в подъезд – задание, типичное для легкой кавалерии. Когда Каменец-Подольск капитулировал, подскарбий великий коронный Ян Анджей Морстин доносил: «Воевода брацлавский [Ян Потоцкий] утверждает, что с 30 гусарами разбил 500 турок. Пятерых прислал королю Михалу. Один из них – молодой человек – предлагает 40 000 франков выкупа. А двор, чтобы в глазах народа помешать недовольным [к которым относился и Морстин], распространяет сведения, что данный пленник предлагает представить королю фамилии тех магнатов в Королевстве, которые писали и слали деньги в Константинополь [Стамбул], чтобы вынудить турок напасть на Польшу»[392].
Эта цитата ярко отражает драматическую очевидность момента. С одной стороны, немногочисленное войско, от которого требовали военных чудес, а с другой – политическая борьба внутри Польши, в ходе которой противоборствующие стороны не стеснялись в выборе средств.
Обычно он одевался на французский манер. Во Франции также был написан его портрет, естественно, в манере, типичной для того культурного круга, однако есть и «сармацкий» акцент. На столе – шишак, типичный для польской гусарии второй половины XVII века.
Большой успех османских войск не положил конец кампании 1672 года, поскольку турецкие войска двинулись в глубь Королевства. Они осадили один из важнейших, наиболее крупных и богатых польских городов – Львов. Город, который в XVII веке, несмотря на многочисленные войны и несколько попыток штурма, никому не удалось взять. В это же время на значительной территории Польши разбойничали татарские загоны, которые разоряли страну и похищали людей, превращая их в ясырей[393]. Русь (русское воеводство Польского королевства), где владел многочисленными хозяйствами Ян Собеский, гетман великий коронный и противник короля в одном лице, была немилосердно опустошена. К счастью, свалившиеся на Речь Посполитую поражения, исполнили в конце концов роль ведра холодной воды. Собеский взялся за то, для чего он был создан и что, кстати, было его обязанностью: пошел на татар…
В десятидневной экспедиции против татарских загонов (5–14 октября 1672 года) передвигаясь конным отрядом без обоза, польская конница проехала несколько сотен километров[394] и провела ряд победоносных сражений с значительно превосходящим ее в численности противником: «[…] практически никогда не спав, никогда не раздеваясь, не разводя огня, мало, почти без еды (в опустошенном крае найти буханку хлеба было труднее, чем тысячу татар), в таких больших и тяжелых переправах, к удивлению всего войска…»[395]… отбила несколько десятков тысяч пленников.
В этой экспедиции участвовали несколько сотен гусар, которые в очередной раз доказали, что они наравне с легкой кавалерией в состоянии принимать участие в тяжелейших походах, не таща за собой обоз. А что турки? Им не удалось взять Львов. В следующем году примиренная внутренне Речь Посполитая направила в Хотин свои войска, которые в двухдневной битве полностью разбили и вырезали крупную турецкую армию. Победоносного вождя Яна Собеского после смерти Михала Корибута Вишневецкого голосами вольной шляхты выбрали новым королем.
Пятигорцы, или легкая гусария
Рассказывая о гусарии, воюющей как легкая кавалерия, нельзя не упомянуть пятигорцев. Они являются одним из наиболее редко описываемых формирований в истории польской и литовской кавалерии XVI–XVIII веков. Часто, хоть и не совсем верно, ее отождествляли с так называемой панцирной кавалерией. Между тем пятигорцы были чем-то средним между гусарией и панцирными. Защитой от ударов им служили кольчуги и даже доспехи. Например, идя на штурм стен Смоленска 21
