поэтому я встал... Я встал... Я смог отсоединиться от стула! Теперь я не един со стулом, теперь он стоит сам по себе, пустой... Но, с другой стороны, этот стул стоит на полу, на котором стою и я. Выходит, мы всё ещё едины, но через поверхность...

- Что ты встал?

- А, что? - огляделся я.

- Что ты встал? - повторил Черногоре.

Блять, я совсем забыл, что я тут не один.

- Я встал? - переспросил я.

- Ну. - подтвердил Черногоре. - Встал и стоишь. Тупо палишь то на стул, то на пол. Я и говорю тебе: «Что ты встал?». Ты оглядываешься, говоришь: «А, что?». Я повторяю. На что ты отвечаешь: «Я встал?». Я тебе и говорю: «Ну, встал и стоишь. Тупо палишь то на стул, то на»...

- Ты ведь уже это говорил? - влез Злыня.

- Что говорил? - удивился Черногоре.

- Ну... - Злыня заглючил. - Ну то что ты сейчас говорил.

- По поводу того, что он говорил? - Черногоре указал на меня.

- Нет, по поводу того, что ты говорил.

- Что говорил?

- Ну... - Злыня опять заглючил. - Ну то что ты сейчас говорил.

Черногоре молчал, и смотрел на Злыню. Затем, его разноцветная многоугольная рожа расплылась так, как это бывает у человека, внезапно что-то осознавшего, и он начал хохотать. Злыня сначала не понял, но потом как понял, и начал тоже хохотать. А я сразу понял, но не стал говорить об этом. Почему? Мне показалось, что я хочу сказать, но потом внутри моей головы взорвался такой секундный спектр мыслей, что я осознал ненужность вставлять что-либо в этот диалог. Как долго я думаю об этом. С чего вообще всё началось? А, короче, не важно, надо идти дальше.

Я пошёл в сторону лестницы и заметил, как на меня палят те два Брата и рокер-психоделик. Не зная, что им ответить, и не желая в принципе создавать историю контакта с этими частями всего нашего целого, я переместил голову и тело в этом фрактальном пространстве так, как этому движению придают значение «вежливости» и «приветствия». Они тоже сделали подобный реверанс, но в их глазах я читал, будто они подумали точно также, как и я. Либо они притворяются, чтобы я отвлёкся, а затем захотят убить меня.

Пырнуть своим скрытым ножичком. Нужно переместить взгляд... А нужно ли его перемещать? Может... Ничего себе! Лестница, та тёмная блеклая лестница, оказалась такой разноцветной. Она буквально пестрит красками. Охренеть, да на ней ещё вырезаны какие-то рисунки. Какие-то орнаменты... Да они по всем стенам, по всем стенам какие-то узоры. А чего так светло?

- Серогрусть? - прокричал Злыня.

- Да? - я посмотрел в сторону нашего столика.

Злыня сидел один, а Черногоре тем временем стоял напротив Дубобита. Они показывали друг другу что-то через движения руками. Я не хотел вдаваться в подробности, слишком долго.

- Ты ходить будешь? - также громко спросил Злыня. - Твой ход.

- А, да, иду.

Я побрёл обратно. Компания из трёх человек смотрела на стол и молчала. Ну ладно. Я добрался до нашего стола, сел. Злыня смотрел в одну точку стола и перебирал кубооктаэдры. Затем, не поднимая на меня взгляда, он повторил:

- Твой ход.

Я начал искать свои кубы. На столе нет. Я заглянул в стакан, в котором мы перемешивали кубы. Тоже нет. Может укатились? Заглянул под стол. Пол вблизи просто бесконечен, как на нём вообще найти кубы? Тут же просто безумное количество всего, как?.. Так, короче. Ага.

- А мои октаэдры случайно не в твоих руках? В руке. В... Э-э-э... - я начал тыкать пальцем на левую руку. - В левой руке?

Злыня ещё повертел в руках кубы, затем, заметив тишину, начал допирать, посмотрел на руку, и спросил:

- Твои кубы из камня, золота и кости?

- Ну. Это же разумно, другие три определённо твои.

- А вдруг это не твои? - озадаченно посмотрел на меня Злыня.

Я задумался. Начал вспоминать свои кости.

- Да нет, мои.

- Да, твои или нет? Твои? Или нет, не твои? Или да, не твои? - Злыня сам запутался и начал ещё сильнее размышлять.

- Давай уже мне кубы.

Злыня пожал плечами и отдал мне кубооктаэдры. Надеюсь, они всё-таки мои.

Черногоре тем временем надолго пересел к Дубобиту и Хораву, объясняя последнему что-то про вселенную и планеты. Зато к нам подсел Тёмногонь, попросившись присоединиться к игре.

- Ну как, рокер? - спросил Злыня, на мгновение вернувшись в реальность.

- Не знаю, я... Не знаю... - Тёмногонь постучал пальцами по столу, затем начал ощупывать косуху, нашёл свой свёрток с порошком, и уже собирался раскрывать его.

- Нет, не надо, не нюхай. - быстро закричал я. Злыня с Тёмногонем оторопели и посмотрели на меня. Я и сам оторопел.

- Почему не надо? - удивлённо смотрел на меня Тёмногонь.

- Ну, плохо может стать. - уже спокойно ответил я.

- А, реально? - Тёмногонь посмотрел на свою мягкую бумажную пилюлю, а затем на Злыню, ожидая его вставки.

- Ну да, лучше не стоит, конечно. - поразмыслив, выдал Злыня.

Тёмногонь ещё раз посмотрел на меня, на Злыню, ещё так четыре раза, затем, заметив, как он крутится, веселья ради сделал это пять раз специально, самодовольно улыбнулся, и убрал порошочек. Затем, немного помолчав, он постарался продолжить:

- Короче, да. Ощущения, конечно, схожи с... Ну хотя... Ну... Что такое «сходиться»? Да всё сходится, по сути... Да?

- Да. - ответили мы на пару со Злыней. Затем все втроём посмеялись. Затем поменялись в лице. Каждого проткнула своя эмоция. Пару раз проскользнула мысль о плохом путешествии, но не касалась.

Лёгок на помине. Я услышал мысли Чернижки. Путанные, ломанные, повторяющиеся, слишком маниакально повторяющиеся. Волнение в голосе, дрожь в голосе. Слишком много эмоций страха, слишком много волнений, больше, чем мельком проскальзывающих хороших эмоций. Чернижка впал в плохие дела. Синтемрак говорил с ним, выслушивал его и успокаивал. Точнее, пытался услышать и успокоить. Я видел, как напрягался Соломертвь, но не сильно. Соломертвь, что за имя вообще такое... А у других? Какие дебильные у нас всех имена... Тут встал Дубобит и подошёл к Чернижке и Синтемраку, видимо, чтобы помочь. Но Синтемрак ответил за обоих, сказав, что всё нормально, и